Алевтина Рассказова: Подарок на Рождество

Они даже одновременно зарегистрировались на «одноклассниках» в Интернете, где и произошла их первая за все это время «случайная» встреча. Причем Ленка готова поклясться – Макс все эти годы тоже мечтал встретиться с ней, чтобы попробовать начать их историю заново, но просто не знал, как к ней подступиться. Именно поэтому он так обрадовался, когда неделю назад она первая написала ему и предложила встретиться, посидеть, вспомнить молодость так сказать.

Она смотрела и смотрела на Макса, и все не верила, что это – уже наяву. Ведь она так часто грезила об их встрече, так часто видела все это во сне, что и сейчас, кажется, продолжала мечтать, видя в нем только то, что видит любая влюбленная женщина, не замечающая ничего, что не вписывается в светлый образ любимого. Ни более чем откровенного разглядывания официантки, ни украдкой отмененных звонков (один – от Марины, один – от Ирочки В., и два – от «Таня, кофемашины»), ни нетерпения и раздражительности в ответ на признания, как сильно она его любит, – ничего этого Лена не видела. Зато она видела нежность во взгляде Максима, его восхищение и обожание, его желание, прямо до дрожи, его уверенность в себе и решимость во что бы то ни стало быть вместе с ней (если не навсегда, то хотя бы сегодня). И от этого она глуповато хихикала над любой его шуткой и заливалась румянцем смущения в ответ на неловкие комплименты.

Они проговорили уже достаточно долго. Он рассказывал ей о себе, она – о себе. Но слова были неважны. Важным было лишь то, что читалось в их взглядах, сквозило в прикосновениях рук, в ритме дыхания и в том сладком томлении, что горячим, пульсирующим комком билось где-то внизу живота.

Ленка была на седьмом небе от счастья и полностью потеряла контроль, готовая пойти за ним тут же, немедленно, куда только скажет… как вдруг так некстати раздался звонок.

Муж.

– Леночка, извини, что отрываю тебя от подружек, но я не мог не позвонить. У тебя все в порядке?!

– У-умм-ээ…, – только и смогла она невнятно проблеять, с трудом возвращаясь в реальность.

– Знаешь, я вдруг почувствовал, что теряю тебя. Глупость, конечно, прости, но это чувство было такое явное и пугающее, что я просто места себе не находил. У тебя точно все хорошо?

Голос мужа был таким озабоченным и встревоженным, что Ленке вдруг стало стыдно. Она даже вдруг испугалась: «Неужели он и вправду что-то почувствовал?!» Предугадал, как тогда, когда снова и снова безошибочно определял ее душевное состояние? Как тогда, когда угадывал и предвосхищал ее желания еще до того, как она сама их осознавала? Как тогда, когда вдруг ни с того, ни с сего примчался в больницу, даже не зная еще, что ей стало хуже. Врачи в тот день лишь беспомощно разводили руками, и только какое-то чудо спасло Ленку от инвалидности. Чудо, да муж, не отходивший от нее ни на шаг в течение всех восьми месяцев тяжелой болезни.

Все это вихрем пронеслось в ее голове, пока муж говорил что-то про то, чтобы она передавала девчонкам привет, рассказывал о том, что дети приготовили праздничный ужин и про то, что они очень ждут ее дома.

– Возвращайся. Пожалуйста, – было последнее, что услышала Лена.

– … Да, я вернусь, – тихонько, запинаясь на каждом слове, прошептала она, глядя вслед уходящему однокласснику и не замечая, что в трубке давно уже только гудки.

Не заметила она и предательских слез, как-то вдруг, и уже оставивших пятна на новенькой блузке. Как не заметила и прощальной усмешки Максима, – злой и презрительно-разочарованной.