Галина Щербакова - Случай с Кузьменко

На проспекте Мира на углу возле магазина стояла очередь.

– «Дарью» дают,– лениво сказал шофер, остановившись у светофора.– От нее белье хорошо пахнет.

– Я сойду,– сказал вдруг Кузьменко.– Постою в очереди. Меня жена просила.

– Да ты что? – сказал Гаврилов.– Такую ерунду из Москвы повезешь?

Но Кузьменко уже не было в машине. Помахал Гаврилову рукой, пристроился в конце очереди. Женщины посмотрели на него с уважением – он был тут единственным мужчиной. И снова мягкая, бесформенная нежность захлестнула Кузьменко. Он робко, виновато отодвинулся, боясь ненароком задеть прекрасных, удивитёльных женщин, стоящих в очереди за «Дарьей».

…Когда на следующий день они с Гавриловым вышли с телестудии, Кузьменко снова шатало от усталости.

– Чтоб я еще раз на это пошел,– тихо ругался он,– да лучше в шахте три смены!

Гаврилов как человек более опытный посмеивался.

– Ничего, ничего. Увидишь себя на экране, какой ты умный и красивый,– побежишь еще раз сниматься!-

– Я? – возмутился Кузьменко.– Ни за что!

– Так как сегодня? – поинтересовался Гаврилов.– Куда бросим кости? Есть предложение податься в «Арагви». Тут есть парень из Тквибули. Обещал сделать все на высшем уровне. У него кто-то там из родни работает.

Но Кузьменко замотал головой. Сегодня утром он проснулся с твердой уверенностью позвонить Шуре Киреевой. Как только он выспался, адрес и телефон в партбилете вновь обрели свою прежнюю силу. И эта сила требовала от него решительных действий. «…Таилось полусознанное, стыдливое предчувствие чего-то нового, несказанно сладкого, женского…»

– У меня сегодня другие планы,– сказал Кузьменко.

Ему хотелось, чтоб Гаврилов вспомнил их вчерашний разговор, тогда бы он ему все объяснил, может, даже посоветовался бы, но Гаврилов не вспомнил. Он хлопнул Кузьменко по плечу и заторопился:

– Тогда я помчался. Если надумаешь, мы в «Арагви», где-нибудь в незаметном углу. В случае чего – спроси, где тут сидит гость из Тквибули. Там он сегодня первый человек.

– Ладно,– сказал Кузьменко и почти решительно направился к телефону-автомату.

Александра Васильевна Боровая редактировала срочную статью. Номер давно уже был в работе, но вот пришла эта статья, решили ставить ее на открытие, что-то там сняли, упросили типографию пойти навстречу, а Боровой дали день на редактуру. Александра Васильевна правила статью, варила компот и красила волосы одновременно. Сейчас она сидела в резиновой шапочке, выдерживая на волосах хну. Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда пришла пора снимать шапочку. Отогнув ее на правом ухе, Александра Васильевна взяла трубку.

– Да! – крикнула она, чувствуя по шуму и треску, что говорят из автомата.– Я вас слушаю.

Кто-то тяжело откашливался прямо в трубку, а потом Александра Васильевна услышала хриплый, незнакомый голос:

– Позовите, пожалуйста, Шуру Кирееву.

– Вы ошиблись номером!– закричала Александра Васильевна громко, положила трубку и тут же сообразила, что Шура Киреева – это она.

«Господи! – удивилась Александра Васильевна.– Кто это мне звонил? Сколько же лет меня никто так не называл? Как уехала из дома… В институте сразу пошло – Саша, Саша. Казалось, так интеллигентней, красивей. И фамилию сменила сразу, потому что вышла замуж на первом курсе. Кто же это, кто?» Она не отходила от телефона, надеясь, что позвонят еще раз, и действительно, снова раздался звонок, и снова кто-то откашлялся в трубку:

– Позовите, пожалуйста, Шуру Кирееву.

– Я слушаю, слушаю вас,– закричала Александра Васильевна.– Кто это звонит?

– Это Ленька Кузьменко.,– раздалось в трубке,– Здравствуй, Шура!

Ой, господи, Ленька! Это ж надо! Она была влюблена в него в "седьмом классе, а потом он ушел из школы и сразу женился на Тоне… Тоне… Ай-яй-яй, как же ее фамилия?

– Леня? Где вы? – кричала Александра Васильевна.– Откуда вы звоните? Говорите громче, я вас плохо слышу! Возле башни? Да это же рядом! Видите остановку трамвая? Видите? Идите к ней и стойте, через пятнадцать минут, нет, через двадцать я приду за вами. Слышите меня? На трамвайной остановке. Там рядом булочная! Ждите, не уходите! Я иду за вами!

Кузьменко стоял на трамвайной остановке. Оттого, что люди здесь все время менялись – кто приезжал, кто уезжал,– он чувствовал себя неуютно и растерянно. Вроде все вокруг заняты делом, а ты один нелепый. Кузьменко вспомнил, что однажды он наблюдал, как вышел из мебельного магазина человек, держа на голове стол. Вышел и стал крутиться на месте – то ли не 'мог сообразить, в какую сторону идти, то ли высматривал помощь. Вот он и вертелся со столом на голове, а черные полированные ножки пронизывали небо. Кузьменко казалось, что это он со столом на голове стоит на трамвайной остановке. Так же что-то давило сверху, и дрожал вокруг ног темный овал, и далеко-далеко падала какая-то тень. Он оглянулся и увидел, что это мороженщица шире растянула тент. Все, оказывается, было просто и объяснимо, только вот на голову давило по-прежнему.