Велес К - Велес и Компания

Шурик кивнул:

- Все в порядке.

- Вот и хорошо, - кивнул в ответ прапорщик, - ты, сынок, не расстраивайся, служба у нас в части хорошая, вон посмотри, какую себе рожу Остап отъел на казенных харчах. И у тебя все будет в норме.

Шурик решил, что сейчас вполне подходящий момент, чтобы задать вопрос о том в каком же роду войск придется ему служить в этой войсковой части, и он незамедлительно воплотил это свое решение в жизнь.

- В каких войсках? - переспросил прапорщик, - Ты сынок будешь служить не войсках, а на Кроне - Комендантской роте особого назначения.

УАЗик тем временем уже давно мчался по залитым утренним солнцем осенним улицам Хабаровска.

Каптерка этой самой роты особого назначения находилась в подвале одной из казарм батальона охраны штаба округа едва ли не в центре Хабаровска. Шурика там обмундировали с ног до головы в оказавшееся коротковатым обмундирование и каптер, упитанный здоровяк подстать самому Шурику, неторопливо объяснил ему, как пришить погоны и петлицы. Пока Шурик пришивал их, в каптерку снова вошел уже знакомый прапорщик и ввел за собой еще одного новобранца, паренька атлетического телосложения с необычайно толстой шеей и абсолютно не вязавшимися со всей остальной его ломовой внешностью кроткими голубыми заспанными глазами.

Прапорщик присел на стул, сдернул с головы фуражку, и, глядя на Шурика, настороженно сидевшего на лавке, одобрительно заметил:

- Вот уже обшиваешься, еще немного - и совсем на солдата будешь похож, - он мотнул головой в сторону вновь прибывшего паренька, - а я вот товарища тебе привез. Из Латвии прибыл хлопчик. Давай-ка поскорее их обоих обмундировывай - и в батальон, - эти слова уже предназначались каптерщику, - до обеда чтобы уже они были оба там.

- Будут, - равнодушно кивнул каптерщик, - если только вот на бойца, на этого, новенького, форму найдем, а то и этому, то вот еле-еле наскребли по росту кое-как.

- А ты найди, - при этих словах прапорщик уставился на каптерщика длинным немигающим взглядом. - Постарайся, и найди. Но чтобы к обеду оба эти бойца стояли в строю. А не то, - добавил он спокойно, - я тебя за яйца повешу.

Каптерщик пожал плечами, всем своим равнодушным видом выражая привычность к подобному обращению.

Прапорщик встал, и вышел.

- Ну, придется вам ускоряться, - констатировал факт каптерщик, - Сами слышали, что Папа Камский сказал. Он потрепаться, конечно, любит, но потом крови попьет вволю, если что не по нему сделаешь. А мне это ни в какое место не надо, так что давайте энергичней. Ты давай заканчивай поскорее, ну а ты - пошли со мной.

Он увел с собой новенького, а Шурик подшил подворотничок и, надев шапку, по полной форме подошел к зеркалу. Он увидел свое отражение и слабо утешился. Нет, армейская форма ему никогда не нравилась и он был всегда на сто процентов уверен в том, что в душе он человек глубоко не военный. Просто по совету старшего брата, человека в армии уже бывавшего, Шурик перед отправкой надел на себя фуфайку и виды видавшие штанцы, которые, не выдержав, тягот и лишений воинских перевозок порвались еще в аэропорту Ленинграда. После этого Шурик ощущал любое дуновение ветерка, так как с той поры ходил буквально с голым задом. Прохладный осенний ветерок хозяйничал в стареньких трусах, и оттого осень воспринималась очень близко. В довершение всего яички мерзли, что также не способствовало поднятию настроения. Перед отъездом брат предупредил:

- Надень на себя одежку подряхлее. Во первых: - не жалко будет выбросить.

Все россказни о том, что одежду можно будет отправить домой - это вранье; а во вторых - будешь одет хорошо - тебя могут раздеть, и поедешь ты без штанов, да еще и по роже нахватаешь.

Шурик в точности выполнил наказ брата, и понадевал на себя таких лохмотьев, что уже через несколько часов пребывания в них, у него закрепилось устойчивое желание как можно скорее скинуть эти позорные одежды. В этом жалком одеянии он чувствовал себя настолько дискомфортно, что случившаяся замена этого тряпья на военную форму его просто радовала. В паху не сквозило, форма сидела удобно, предметов одежды было совсем немного, так что впервые за все время, проведенное вне дома, Шурик почувствовал что-то вроде удовлетворения и как-то расслабился. Сразу захотелось спать, ведь с этим перелетом из Ленинграда в Хабаровск ночь пропала куда-то вовсе. Улетали - был еще день, прилетели - по идее вечером, а здесь уже утро. Семь часов разницы давали знать, и Шурик присел на скамью, опустил голову на грудь и уснул.