Юрий Поляков - Гипсовый трубач, или конец фильма

Режиссер от солидной сдержанности мгновенно перешел к шкодливому веселью, он что-то интимно шептал бухгалтершам, подсовывал запасенные шоколадки, шумно радовался новому цвету волос Валентины Никифоровны, наичернейших, как обгоревшая пластмасса. Судя по его удивленным возгласам, брюнетка еще недавно была блондинкой. Он настойчиво выпытывал у зардевшейся женщины причину такой внезапной перемены колора, а она, уходя от ответа, томно намекала на какие-то обстоятельства сокровенного свойства.

– Андрей Львович, можно ваш паспорт? - почти строго спросила Регина Федоровна, явно раздосадованная таким интересом Жарынина к волосам подруги.

– Да-да, конечно… - Кокотов нервно зашарил по карманам, нашел и протянул ей документ.

Она профессионально пролистнула странички. Подняв глаза от даты рождения, критично оценила биологический износ постояльца, но затем, обнаружив штамп недавнего развода, еще раз посмотрела на Кокотова - и теперь гораздо доброжелательнее.

– Надолго к нам? - потеплевшим голосом уточнила она.

– На две недели, как и я, - ответил за него Жарынин.

– Очень хорошо… - все с тем же интересом произнесла она. - Андрей Львович, вы член творческого союза?

– Да, конечно…

– Тогда вам будет скидочка двадцать процентов. Итого с вас… - мелькая кроваво-красным маникюром, Регина Федоровна заиграла пальцами по клавишам большого калькулятора.

– Нисколько! - остановил ее Жарынин. - Андрей Львович - тоже гость Аркадия Петровича!

– Аркадий Петрович ничего мне про это не говорил… - Валентина Никифоровна отстранилась от режиссера, и в ее лице появилось некое бухгалтерское оцепенение.

– Валечка, ты мне не веришь?!

– Верю, конечно, Дмитрий Антонович. Как же вам не верить! - с этими словами она сняла трубку внутреннего телефона. - Аркадий Петрович, тут у нас проблемка… с… вторым гостем… Понятно! Я так и думала. Оформим.

Пока длилось это недоразумение, Кокотов, смущенный возникшей «проблемкой», уставился в окно, выходившее в парк. Там он увидал Наталью Павловну. Одетая теперь уже в длинный светлый плащ, но с тем же крокодиловым портфельчиком в руке, она шла к автомобильной стоянке походкой повелительницы мужчин. Из бежевой «волги» ей навстречу выскочил шофер Коля и распахнул заднюю дверцу.

«Наверное, трудно быть красавицей!» - подумал Кокотов и вообразил, как вот на него, Андрея Львовича, станут заглядываться встречные женщины и пользоваться каждым случаем, чтобы познакомиться и выпросить телефон, прижиматься коленками, оказавшись рядом, и гнусно, исподтишка разглядывать выпуклости тела… Бр-р-р…

– Что, и вам тоже понравилась? - поинтересовалась Регина Федоровна, проследив направление его взгляда. - Мужа поехала обирать! Распишитесь вот здесь: с правилами противопожарной безопасности ознакомлен…

Сказано это было с той обидчивой иронией, с какой дамы частенько говорят о своих «однополчанках» (от слова «пол», разумеется), стоящих на ступенях женского совершенства гораздо выше, нежели они сами.

– Вы это про кого? - Кокотов сделал вид, что не понял.

– Передайте, пожалуйста! - Она холодно протянула ему два заполненных форменных бланка. - А что, Лапузина у нас продлевается?

– Ну, конечно же! - Валентина Никифоровна приняла бумажки и, нахмурившись, внимательно изучила обе формы, словно заполняла их не сидящая напротив товарка, а некто неведомый и лелеющий недобрые замыслы.

Дочитав, она поставила визу, открыла стоявший сбоку сейф, вынула печать, подышала, эротично округлив густо напомаженный рот, и шлепнула два раза с такой силой, что в комнате дрогнули старинные половицы. Затем так же, через Кокотова, Валентина Никифоровна вернула бумажки Регине Федоровне, которая, в свою очередь, внимательно оглядела подписи и печати, точно подруга могла расписаться как-то недостоверно или - еще хуже - поставить какую-нибудь постороннюю печать. После этого блондинка, приложив линейку, аккуратно оторвала квитанции от приходных ордеров, которые, пробив дыроколом, подшила в специальную папку с надписью «Ветераны ВОВ». Причем от ударов по дыроколу половицы еще раз содрогнулись, а квитанции тем же путем очутились на противоположном столе. Внимательно исследовав их, Валентина Никифоровна свернула бумажки в трубочки и открыла нижний ящик стола. Там в лузах лежали деревянные груши с выбитыми на них цифрами. К грушам были прикреплены ключи. Она вынула две груши под номерами 37 и 38, а в опустевшие лузы вложила квитанции.