Рю Мураками - Мисо-суп

Так вот. Мы с этим приятелем время от времени ходили в гейм-центр. Обычно мы с ним занимали какой-нибудь автомат и играли до упора. Ну, иногда другие ребята, которые тоже на этом автомате поиграть хотели, подходили и говорили в общем безобидные вещи, типа «вы уже два часа играете, дайте и другим поиграть». У него тогда такое лицо становилось, что сразу было ясно — этот парень может сделать что угодно и за себя не отвечает. А у Фрэнка лицо в десять раз хуже. Смотришь и в ту же секунду понимаешь, что все для тебя кончено.

— Что значит хуже? Страшное, что ли? — спросила Джун.

— Страшное, конечно, да не в этом дело, — ответил я. — Страшные лица у якудзы бывают, но это не тот случай.

Мне было никак не объяснить Джун, что я имею в виду. Кроме того, вовсе не факт, что кто-нибудь другой, познакомившись с Фрэнком, почувствовал бы то же самое, что я. Если бы, например, Фрэнк остановил днем кого-нибудь на улице и попросил бы сфотографировать его на память, этот кто-нибудь скорее всего подумал бы, что вот прямо перед ним стоит небогатый, но милый и обходительный иностранец.

— Ладно, это все неважно. Вряд ли я смогу тебе объяснить. Просто поверь мне на слово. Фрэнк — очень странный парень. Или это тоже непонятно?

— Конечно, непонятно. Я же в отличие от тебя с иностранцами почти не общалась. А чтобы понять, что перед тобой именно «странный» иностранец, для начала неплохо познакомиться хотя бы с десятком самых обычных, — сказала Джун.

С этим ее высказыванием было трудно не согласиться. Японцы мало что знают об иностранцах. Один мой недавний клиент был из Техаса. Как-то раз он мне сказал, что поехал развлекаться в Сибуя [24] Район в Токио; японцы называют его Городом для молодежи, поскольку здесь сосредоточены различные новомодные развлечения. и был поражен тем, что там увидел. «Я иду по улице, — рассказывал он, — и у меня такое ощущение, будто я в нью-йоркском Гарлеме. Кругом молодежь в хип-хоп прикиде, все с плеерами, в наушниках. Некоторые гоняют на скейтбордах…» Но самым удивительным ему показалось то, что никто из этих одетых по последней хип-хоповской моде мальчиков не мог связать и двух слов по-английски. Этот же клиент на следующий день после своего похода в Сибуя спросил у меня: «Может, они чернокожих любят?» Но я не знал, что ему ответить. Да и что можно тут ответить? Я же не могу просто сказать, что некоторые молодые люди считают, будто подражать «афроамериканз» — это круто. Между прочим, многие вещи, которые иностранцам кажутся удивительными, на ура проходят среди здешнего населения.

— Слушай, может, пойдем прогуляемся? — предложила Джун.

Мы оделись и вышли из квартиры. Я только успел повернуть ключ в замке, и тут Джун вдруг сказала: «Ой, что это?» и показала пальцем на дверь. На двери чернело нечто размером с половину почтовой марки. По виду оно напоминало обрывок запачканной бумаги. Я почему-то сразу же подумал, что это, наверное, кусочек человеческой кожи…

— Кенжи, ты знаешь, что это? — опять спросила Джун, внимательно рассматривая темное пятнышко на двери.

— Откуда мне знать? — ответил я и потрогал пятно пальцем. Его поверхность оказалась неприятно шероховатой. — Наверное, эту штуку сюда ветром занесло [25] В Японии во многих городских домах вход в квартиру — с наружной галереи. .

Впрочем, скорее всего, ветер здесь был ни при чем. Мне пришлось подковырнуть эту дрянь ногтем, потому что она прилипла к железной двери, будто клеем была намазана. Когда я все-таки ее отодрал, на двери остался небольшой грязный след. Отодранный клочок я бросил на лестницу. Сердце мое колотилось как бешеное. Чувствовал я себя отвратительно, но решил не показывать виду, чтобы Джун не догадалась.

— Интересно, когда я пришла, эта штука тут уже была? Не могу вспомнить… — задумчиво произнесла Джун, когда мы спускались по лестнице.

«Человеческая кожа. Как пить дать, — уныло думал я. — А наклеил ее не иначе как Фрэнк.

Только чья же это кожа? Школьницы или бомжа? А может, он за вчерашний вечер успел еще кого-нибудь пришить и это кожа с еще не найденного трупа?» — Я совершенно растерялся, от этих мыслей меня начало подташнивать.

— Кенжи, — Джун остановилась на несколько ступенек ниже меня, — что у тебя с лицом? Ты выглядишь как покойник.

Я не смог выдавить из себя ни слова. Джун обеспокоенно сказала:

— Слушай, давай домой вернемся. Такой ветер сегодня холодный.

А у меня в голове вертелась одна-единственная мысль: «Если это действительно человеческая кожа и ее действительно наклеил на мою дверь Фрэнк, зачем же я тогда ее выкинул?» Но правда заключалась в том, что я не хотел держать в руке эту гадость ни одной лишней секунды.