Андрей Ларченко-Солонин - Инок

Это был удар ниже пояса.

«Всё подстроено с самого начала. Всё: и психушка, и экспедиция, и даже смерть Сергея. Значит, я сама приложила к этому руку, послав его на верную гибель. Вот сволочи! Этого я им никогда не прощу, да и самой себе, пожалуй, тоже».

Женщине стало нехорошо. Голова закружилась, и она без сил опустилась на диван. Ноги отказывались слушаться. Теперь Таня была уже уверена в том, что именно имел в виду Александр, когда говорил о том, что ей стоит самой подумать, от чего её муж не торопится возвращаться домой. Пожалуй, пока неясно оставалось только одно: вернётся ли он вообще когда-нибудь.

«А ведь не знает же, не догадывается даже, что я не виновата. Ведь хотела как лучше и даже в страшном сне не могла представить себе, что всё так обернётся. Идиот. Зачем он тогда пошёл – то туда? Одну меня здесь оставил».

Говорящая вдруг замолчала, поняв, что сейчас сказала что-то не то. Вся прошлая жизнь цветными картинками проплывала перед глазами. Многое нужно было сделать по-другому, во многих ситуациях вести себя иначе. Но прошлого, как известно, не воротишь.

«В данный момент мы имеем только то, что имеем в данный момент, и ничего более. А хорошего, к сожалению, имеется очень и очень немного. И слава Богу, что хоть и очень слабенький, но всё-таки лучик надежды, не – смотря ни на что, прорывается сквозь сплошную стену людской жестокости и равнодушия».

Разыгравшийся не на шутку ветер, резвясь, гонял по тротуару только что сорванные им же с деревьев листья. Осень потихоньку вступала в свои права. Не обращая внимания на все усилия развеселившегося забияки, природа постепенно погружалась в какое-то особенное состояние, пока еще не зимнего, но уже – покоя. А жизнь, тем не менее, вовсе не собиралась умирать даже в сбросивших свои летние наряды деревьях.

Странные слова из забытой песни в голову пришли неожиданно.

Тане нравилось просто сидеть возле окна небольшой кухни своей маленькой, но уютной квартирки и просто смотреть сквозь запотевшие стёкла, как идёт дождь вперемешку с мокрым и тающим при первом прикосновении к земле снегом. Смотреть, как разбойник ветер налетает на мокрые и стонущие под его порывами тополя. Хотя, наверное, слово нравилось было здесь не совсем уместно. Взгляд со стороны не всегда объективен. Он вряд ли может проникнуть в глубину человеческой души.

Не отрываясь глядя на оконное стекло, женщина не думала ни об осени, ни о дожде. Её голова в эти минуты была занята совсем другими мыслями. До боли в глазах Татьяна всматривалась в мокрый асфальт, надеясь, что там вдруг появится тот единственный, так нужный ей сейчас мужчина. Тот, кто смог бы помочь и стал так дорог в эти минуты. Но мужчина не появлялся. Вместо него на тротуаре мелькали совсем другие силуэты. Много, и самые разные, но совсем не те. Лицам с улицы не было до неё никакого дела. А Таня, надежды не теряла. Она ждала его и думала о нём просто потому, что больше уже не могла думать ни о чём другом.

«Дождь не перестаёт ни на минуту. В тайге сейчас, наверно, и сыро, и холодно. В такую погоду там долго не выдержать». Сердце ныло, а душа тщетно пыталась вырваться на волю.

«Надо же, столько разных людей, и все они так не похожи и вместе с тем так похожи друг на друга. У каждого – своя судьба. Кому-то легче, кому-то тяжелее. Но какой бы ни была дорога, тяжёлой или лёгкой, далёкой или близкой, каждому нужно пройти её до конца и постараться сделать это достойно. Странно, но почему все люди вдруг стали так равнодушны друг к другу? Хотя, наверное, это вовсе не удивительно. Ведь и сама была ничем не лучше».

Ей, почему-то только сейчас вдруг стала понятна цена истинной человеческой дружбы и любви. Той дружбы и той любви, которые нельзя купить за деньги или поменять на модные шмотки. Лишь тогда, когда ставкой становится жизнь, начинаешь по-настоящему понимать, как важно, чтобы в трудную минуту рядом находилось надёжное плечо любимого человека, на которое всегда можно рассчитывать. Плечо человека, которому не нужно будет платить за то, чтобы он пришёл на помощь. Сейчас, она это поняла, но, пожалуй, уже слишком поздно.

«Я не вправе осуждать, даже если он не вернётся. Осуждать не буду, но ждать не перестану никогда». Встав от окна, прошлась по комнате. Ветер на улице, казалось, и вовсе взбесился. Он неистово дул, с остервенением раскачивая огромные деревья, грозя в любой момент свалить их на землю, срывал сухие ветки и швырял в прохожих. Люди разбегались в разные стороны, прятались в подъездах домов. Но самые упрямые всё-таки медленно пробирались вперёд, стараясь не упасть под натиском особенно сильных порывов бури, хватаясь за голову и ловя сорванные шапки.