Дмитрий Стахов - Генеральская дочка

Тусику генерал приказал собрать вещи, уехать туда, куда она пожелает. Тусик со своей долей смирилась.

Сам Илья Петрович ушел из всех своих бизнесов, разорвал все свои деловые связи, отправился с детьми за границу. Первоначально он поселился в одном из швейцарских кантонов, где в расположенной высоко в горах клинике Маша проходила лечение, а Никита обучался в закрытой школе.

Во всяком случае, в Швейцарии Илью Петровича встречал занявший губернаторский пост Захар Ионович, и ему Илья Петрович в порыве странной откровенности признавался, что дал дочери Маше обещание искупить некую вину и обязательно искупит за оставшиеся из отпущенных ему свыше лет; но, что это за вина, в чем заключается, перед кем, какова ее тяжесть, Илья Петрович не уточнил, а Захар Ионович, будучи озабоченным своими собственными делами, не полюбопытствовал.

Когда же через пару-тройку лет Захар Ионович вновь приехал в Швейцарию, дабы доложить кое-что в арендованную им банковскую ячейку, то ни генерала Кисловского, ни детей его он не нашел. Го – ворили, будто Никита, показавший удивительные математические способности, обучается уже в College de France, но куда уехали Илья Петрович и Маша? Куда? Этого не знал никто.

Компенсации, выданной Тусику, хватило на однокомнатную квартиру в московском районе Жулебино. Тусик устроилась в туристическую фирму, страдала от одиночества и с неохотой возвращалась после работы в гулкую, полупустую квартиру. Старалась задерживаться в офисе подольше. Ходила в кино, в клубы. Ее редкие партнеры отмечали трагическую ласковость Тусика, видимое желание отдаться без остатка. Это пугало, и партнеры обычно не стремились продолжить и развить знакомство, за исключением жившего на диаметрально противоположном конце города, в Строгино, сотрудника автоинспекции, с которым Тусик встречалась до самого лета, пока инспектор не решил вернуться в семью. Тусик это его решение приняла спокойно, но сам инспектор вдруг проявил плаксивость, рыдал у Тусика на кухне, расплескивал – у него дрожали руки – чай, просил прощения. Тусик, морщась от жалости, его простила.

К осени Тусик завоевала расположение руководства турфирмы, получила премию, а в конце ноября – поездку на остров Мальту. Мальтийский гид, выпускник ГИТИСа, был завернут на мегалитических культурах, каждый день возил свою группу от циклопического памятника к наполненной черепами пещере, от таинственных, словно процарапанных по поверхности скал чьими-то гигантскими когтями, борозд к обваленным в голубые воды моря заготовкам огромных обелисков. Тусику, восприимчивому к чужому влиянию, потомки загадочного, бесследно исчезнувшего древнего народа, по мнению гида, не чуждого кровавых человеческих жертвоприношений, стали видеться в собственно мальтийцах, людях спокойных, миролюбивых, предупредительных.

Как-то, устав от поездок, насытившись историей, Тусик отбилась от группы, прогулялась самостоятельно. Стоя на высоком каменистом холме, она наблюдала за скользившими по заливу рыбацкими лодками с нарисованными по финикийскому обычаю в носовой части слегка прищуренными, внимательными глазами и заметила вошедшую в залив яхту Azimut. Яхта была выше классом, чем у генерала Кисловского, но воспоминания наполнили Тусика. Она, ладонью прикрыв от солнца глаза, пригляделась, отметила новозеландский флаг. Вздохнула. Начала спускаться с холма. Остановилась, обернулась. На мостике яхты – это было видно невооруженным глазом – стоял невысокий седой капитан. Он был похож на Илью Петровича. Да мало ли кто похож на Илью Петровича! Мало ли! Мало… Тусик продолжила спуск.

В отель Golden Tulip члены туристической группы возвращались уставшими, но, приняв душ, окунались в ночную жизнь. Держась чуть особняком от соотечественников, Тусик облюбовала клуб «El Fuego», где посредине зала располагалась овальная стойка, а трое барменов работали споро и внимательно. Уже после второго посещения клуба Тусик заметила, что бармены узнают ее, обращаются с вопросом «Вам как всегда?» и, даже не дожидаясь ее ответа, ставят перед ней конусообразный, предварительно выдержанный в морозильнике бокал с полюбившимся в последнее время Тусиком коктейлем «маргарита». Это показалось ей несколько странным – в клуб ближе к ночи набивалось несколько сотен посетителей, почти каждый вечер там под присмотром своей судовой полиции отдыхали крепкие парни со стоявшего на рейде американского авианосца – но потом Тусик подумала, что в подобном проявляется западный менталитет, проявляется внешняя расположенность при полном отсутствии расположенности внутренней, характерной для менталитета восточного, и решила, что следует оставлять побольше чаевых.