Владимир Царицын - Касатка и Кит

Участковый Кувшинов на честь Светланы никогда не покушался; была у него зазноба - Валька Малинина, или как принято было здесь говорить - Малиниха, замужняя продавщица сельпо, муж которой был конченным алкашом. Это Вальке Кукиш посвящал свои серенады, неумело бренча на гитаре.

Эпизодически Кукиш переставал петь и кричал: "Эй! А ну, угомонитесь на хер! Расходились тут! Угомонитесь, кому сказал! Песню петь мешаете. А то я из табельного…". Утихали, но не на долго.

А еще был Стас Чекан - электрик из местного зверосовхоза (в совхозе норок разводили). Он буквально проходу Светлане не давал.

Подкарауливал ее. Утром у подъезда, вечером у подъезда, днем на участок приходил. Словно не работал сам. Глаза наглые, тупые. Нижняя губа красная, отвисшая. Она казалась Светлане слюнявой. Наверное, и была слюнявой. Бр-р-р! Светлану аж передернуло от воспоминания.

- Приставали…

- А ты, касатка, замуж выходи. Вот что, - предложил Свеженец. Он назвал Светлану касаткой, без намека на фамилию; касатка - было одним из немногих его ласковых слов. - Муж тебя от приставаний этих и оградит. Ну, если сама конечно не захочешь того-этого…

- Да за кого замуж-то? Разве что за вас, Владимир Маркелович.

- Я женатый, - серьезно ответил Свеженец. - Я тебя замуж взять не смогу. Да и старый я уже.

- Ну, какой же вы старый! Я знаю, вам еще и сорока нет.

- Нет. Я не могу, - категорично заявил Владимир Маркелович и покачал головой; Светлана чуть не прыснула со смеху. - А ты Егора нашего чего не замечаешь? - строго взглянул на нее.

- Егора?.. Корчагина что ли?

- А у нас, кажись, других Егоров нет. А че покраснела-то?

- Вот еще! Ничего я не покраснела…

- Егор - парень нормальный, Светка. Выпивает, но в меру. И только в пересменку. На работе - ни-ни. И на тебя поглядывает все время.

Нравишься ты ему.

На самом деле, Светлана и сама уже давно приметила Егора

Корчагина. Высокий статный парень. Руки у него такие… сильные. И сам весь… Летом почти все мужики работали, нарушая технику безопасности, голые по пояс. На Егора смотреть было приятно. Такой, точно Свеженец говорит, сможет оградить и защитить. И Лицо у парня красивое - прямой нос с резко очерченными крыльями, черные глаза в обрамлении густых длинных ресниц, девушкам на зависть, вьющиеся черные волосы - копна целая на голове. Ничего не скажешь, красивый парень. И все время зыркает в ее сторону своими глазищами.

- Цыган, - усмехнулась Света.

- Нет, Егорка не цыган, - помотал головой Владимир Маркелович. -

Это он в отца своего такой чернявый. Но и отец у него не цыган, а самый, что ни есть, русак. Казак, даже можно сказать, с Дона он. Вот мать у Егора…, как бы тебе сказать…, слегка прищуренная.

- Кореянка, что ли?

- Китаянка наполовину. Но Егор - вылитый батя. Нет, Светка, Егор

- нормальный парень. Работящий, непьющий… Ну, скажем так, почти непьющий. Пока багер, но запросто может бригадиром стать. Выходи за

Егорку. Ты за ним, как за каменной стеной будешь.

- Владимир Маркелович…

Светлана хотела добавить: "Так он же не зовет", но если бы сказала так, получилось бы, что вроде как она и не против. А таких мыслей в голове девушки еще и не было совсем. Но после этого разговора со Свеженцем взгляды Светланы в сторону багермейстера

Егора Корчагина стали чуть более заинтересованными.

А вскоре случилось то, что рано или поздно случается с каждой девушкой. И произошло это на рыбалке. Рыбачкой она была никакой; в том месте, где прошло ее детство ни речки, ни какого-то другого водоема не было. Только маленький ручеек, который пересыхал каждое лето. Потом, сразу после школы - студенчество. Были походы, но в походах не рыбачили, уху не варили, ели то, что брали с собой.

Разжигали костер, жарили на нем сосиски и хлеб. А тут - море. Океан!

Рыбы всякой полно, а она даже не знала, как ее ловят. Ей интересно было увидеть. Вот и напросилась к Свеженцу с бригадой на браконьерский промысел кеты.

Рыбачили в бухте. Кета, прежде, чем идти на нерест, в бухте сбивается в стаи. Вот тут ее и надо брать, пока в речку не пошла, пока не опреснилась. Ставили сети, и вдруг нагрянул рыбнадзор. Не должен был нагрянуть, заранее договаривались. Но, видимо, кто-то к егерям из начальства приехал с проверкой. Устроил разгон и погнал егерей на работу.

- Атас! - крикнул Свеженец, стоящий по пояс в холодной воде. Он первым увидел далекие огни ксеноновых японских фар и услышал рев спаренных лодочных моторов.

Сети бросили и все рванули кто куда. Егеря ведь и пальнуть могут.