Райдо Витич - Игры олигархов

По спальне побродила, балкон обследовала и решила телефон поискать, девочкам позвонить, сообщить о себе, чтобы не теряли, не переживали, заодно, как у них дела узнать.

Выглянула в коридор - никого.

Лестница винтом вниз, пролеты влево и право в глубину особняка уходящие, за перилами справа двери - видимо комната. Может там телефон есть?

Ярослава крадучись, чтобы не шуметь и себя не обнаружить, лишнее внимание не привлечь, пошла к дверям.

Алекс злой и расстроенный шел в кабинет, думая о происходящем, но тут заметил странную картину и потерял все мысли, остановился на пол пути. К его кабинету, горбясь и крючась, ступая на цыпочках, кралась

Ярослава.

Сначала Леший растерялся, недоумевая над маневрами девушки и, всерьез подумал о психических отклонениях. Потом с трудом сдержал смех. Маленькая "шпионка" уже пыталась сунуть нос в его кабинет, причем открывая дверь по миллиметру и протискивая физиономию примерно на уровне роста лилипута. Выглядело это настолько комично, что мужчина разом потерял злость и обиду на столь непосредственную лазутчицу, а заодно все подозрения в ее неадекватности. Все проще - непосредственность ребенка была в ней слишком жива, она цвела и плодоносила, выдавая пируэты непредсказуемых для Алекса поступков.

Подошел к ней со спины и встал, глядя сверху вниз уже не сдерживая улыбки:

- Помочь?

Ярослава дернулась и въехала лбом в косяк, отпрянула, выпрямилась и застыла, таращась в испуге на Алекса. Она была так мила и беззащитна в своем смущении и детском страхе перед наказанием, что в груди мужчины дрогнуло. Медленно, словно как приливная волна через преграды и препятствия, начало накатывать осознание, что она уже его, вся какая есть, что он ее хозяин и может взять ее хоть сейчас.

Желание разлилось по венам и ударило в голову, выметая ненужные мысли.

- Иди сюда, - дрогнул голос, подзывая. Девушка огляделась - не сбежать ли и неуверенно шагнула к мужчине.

Руку протяни и возьми - чего он медлил? Он хотел, чтобы она почувствовала его, чтобы понимала, что происходит. Ее метания, стрессы - обмороки не давали ему такой возможности. Но сейчас она выглядит вполне здоровой. Или он уговаривал себя, искал оправдания своему желанию, обоснование к его исполнению?

Да к чертям! Он больше не может и не хочет ждать! Он должен насытиться и успокоиться, должен не просто понимать - прочувствовать, что она его.

Леший подтянул девушку к себе и обнял.

Ярослава потерялась. Его плоть упиралась ей в живот, руки гладили и обнимали. Еще немного и он полезет с поцелуями, пойдет дальше.

Противиться нельзя - подруги. Он итак злой сегодня, а скажи, пойди против - неизвестно что с ней и с ними натворит. Но она не сможет с ним! Она умрет!

Может в обморок упасть?

Он накрыл ее губы поцелуем, жадно, властно, как голодный.

Ярослава замычала, начала отталкивать его, даже ударила. Алекс выпустил ее - играть в насильника не хотелось. Но почему он должен мучиться от желания? Она подписала контракт, она пришла и осталась - добровольно. Стоит напомнить.

- Ты можешь уйти, мне не нужна жертва для изнасилования, дикая кошка и бедная родственница… Как видимо тебе не нужны твои подруги.

Ярослава исподлобья уставилась на него - гад!

Значит, вот тебе выбор, но выбор не твой - мой. И выход один - терпи и не мешай.

Сволочь!

- Ты подписала контракт, а условия не соблюдаешь. За неустойку, пожалуй, не только подружки твои пойдут…

- Это шантаж!

- Это бизнес. Ченч есть ченч.

- Но… я же здесь.

- Этого мало. Я хочу, чтоб ты была послушной, это прописано в контракте. У меня нет желания драться с тобой.

Ярослава дрожала внутри, сглотнула ком в горле:

- А там прописано, что ты обязуешься, что моих подруг не тронут?

- Я свои слова держу. Можешь позвонить им и узнать. Иди сюда.

Девушка дрогнула, отвернулась, но подошла, и оказалась в его объятьях.

- Будь милой и послушной, и им ничего не будет угрожать, - прошептал ей на ухо, нервируя даже касаясь дыханием.

Сволочь! - сжалась и зубы стиснула, чтобы перетерпеть его тисканье.

- Год, а потом…

- Год большой срок для женщины. За год можно родить ребенка, миллион раз выйти замуж и развестись, заболеть, потерять товарный вид, уехать. Мне не интересно это.

Алекс впился ей в губы, прижал к себе за спину и ягодицы. Она дрожала, пыталась выкрутиться, но несмело, как стыдливая девственница, не женщина, не желающая мужчину. Лешему понравился ее трепет, понравилось вздрагивание от каждого прикосновения. В этом была новизна, вернее нечто давно забытое, но очень дорогое.