Анхель де Куатьэ - Убить шамана

— Ну что ты развалился, дурак? — где-то невдалеке раздался знакомый старушечий голос.

— Ты?.. — я не поверил своим глазам. Старуха! Та самая, которую я встретил на автобусной остановке. Та самая, которая была в моем сне. Она здесь?! Не может быть… Но где я нахожусь? Что это за земля?

— Нет, не я, — зло передразнила меня старуха. — А кем я еще могу быть?! Конечно, я. Вот почему ты такой безмозглый?! Несчастье на мою голову!

— Где я? — прошептал я, вытирая песок с губ и оглядываясь по сторонам.

Уходящий за горизонт дикий пляж. Метрах в пятидесяти — линия леса: пальмы, лианы, зеленые тропики.

— На том свете! — буркнула старуха. — Где еще ты можешь быть?! Все покойники на том свете!

Я посмотрел на нее… и заплакал. Нет, не потому, что я ей поверил. Нет, наоборот. Потому что это было неправдой. Я не умер. Я почему-то опять не умер…

— Сделаешь свое дело — и помрешь, — деловито сказала старуха, словно прочитав мои мысли. — Дело решенное. Хватит ныть! Вставай! Развалился тут…

— У меня нет никакого дела, — я отрицательно покачал головой, отчего мокрые, спутавшиеся, в песке и какой-то тине волосы упали мне на лицо.

Я ощущал абсолютную внутреннюю опустошенность. Абсолютную. Словно меня выела изнутри стая голодных термитов.

— Нету у него дела! — в негодовании воскликнула старуха. — Это надо же! Нету у него дела! Вы посмотрите, люди добрые, нету! А что ты тут делаешь, если нету у тебя дела?! Ты сам-то подумай, что за ерунду говоришь! Вот дурак! Не ожидала я даже, что такой дурак будет! Ужас! Я старая женщина… За что мне все это?!

— Уйди, — прошептал я, ложась на песок, у меня не было сил, чтобы даже просто слушать ее. — Просто уйди.

— Уйти?! Мне мертвец нужен! — взвизгнула старуха. — Понял?! Так что давай вставай! Хватит себя жалеть! Что за мужики пошли?! Смерть!

Я вдруг засмеялся — тихо, беззвучно, легкой судорогой диафрагмы. Она смешная — моя смерть. Очень смешная…

— Что ты ржешь?! — продолжала орать старуха. — Умом тронулся?! А ну вставай! Вставай — тебе говорят!

— Ты так забавно это сказала: «Что за мужики пошли?! Смерть!» — прошептал я и через секунду добавил: — Оставь меня, ладно? Уйди…

— Ну уж нет! Мы так не договаривались! Ты все это затеял, ты и расхлебывай! Нечего тут… Взбаламутил, понимаешь, а потом — на тебе, в кусты! Нет уж, вставай и делай!

— Что я затеял? — я скосил глаза, чтобы увидеть эту сумасшедшую.

Мне было не то что странно или непонятно, мне было обидно! Ведь я ничего не затевал. Ничего! Почему она не отстанет от меня?

— Да все! — в абсолютной уверенности ответила она. — Все ты и затеял!

— Да что — все?! Что я затеял?! — прокричал я, снова привставая на локтях.

— Да все! Все ты затеял! — передразнила меня старуха. — Или это не ты мучился своими духовными кризисами, носился с ними по пустыне как с писаной торбой?! Не ты смысл жизнь искал, жить не хотел, как нормальные люди живут?! Не ты, скажешь?! А в Россию не ты поехал, спаситель человечества?! Не ты Скрижали искал?! Не ты?! Ну и хватит, значит, дурака валять, вставай!

— Откуда ты знаешь про Скрижали? — мне вдруг стало как-то неловко и дурно. — Кто тебе сказал?

— Ты же не своим умом живешь, дурак! Поэтому и известно! — прокричала старуха и театрально вскинула руки, словно собиралась пожаловаться небесам за то, что они выдали ей на руки такого форменного придурка. — Вот ну не дурак?! Ну не дурак он после этого?!

— Прекрати, — прорычал я, измученный ее ехидством, глупым кокетством, театральными фразами и жестами. — Откуда ты знаешь про Скрижали? Отвечай!

— Господи! — так же наигранно взмолилась старуха, но потом вдруг опустилась передо мной на корточки и затараторила с какой-то совершенно особенной обстоятельностью и серьезностью, методично загибая пальцы: — Тебе этот мир не нравился? Не нравился. Ты решил его изменить? Решил. Знания тебе нужны были?.. Нужны. Ты пошел искать. Пошел. Искал и нашел. Так? Так. Но понял, что знаний мало, нужна и сила еще. Так дело было? Так. Узнал, что отец такой же авантюрист был, как ты, и тоже силу искал, мир собирался переменить. Все правильно, ничего не путаю? Ничего не путаю. И вот мы теперь здесь, где твой отец жизнь заложил — и свою, и твою — ради этой силы. Понятно излагаю? Понятно. А теперь спроси меня, что ты делаешь сейчас, лежа на этом песке?

Я пережил настоящий шок. Откуда ей все это известно? Откуда?!

— И что я делаю?..

— Валяешь дурака! — заорала на меня старуха, вскочив на ноги. — Он ничего не затевал, оказывается! Это надо же! Ничего не затевал! Боже мой… Да за-те-вал же!!! Слышишь меня?! Затевал! А сейчас струсил! В штаны наложил от страха. Всего боишься — и что есть у тебя цель, и что нету у тебя цели, и что убьешь ты кого-то, и что сам убьешься. Всего боишься! И отца боишься вызволить, потому как непонятно, чем это обернется. И боишься не вызволить, чтобы самому себе подлецом не казаться.