Амос Оз - Черный ящик

Судя по размеру суммы, которую Вы посчитали необходимым выслать (сто семь тысяч американских долларов в израильской валюте, выплачиваемых тремя неравными платежами), я понял, что пожертвование для выкупа дома Алкалая в Хевроне Вами решительно отклонено. Тем не менее, я воспользуюсь этой прискорбной возможностью, чтобы вновь призвать Вас как можно скорее внести пожертвование в сумме ста двадцати тысяч американских долларов для этой святой цели: быть может, и в этом случае, как и в двух предыдущих параграфах, речь идет о спасении жизни – разве что в более широком смысле. Как уже сказано выше, если бы вопрос не стоял о жизни и смерти, не стал бы я иметь с вами дел, ни добрых, ни худых. Объясню, что я имею в виду. Согласно нашей вере, существует связь между Вашими дурными поступками, несчастьями Боаза и страданиями, выпавшими на долю его матери. Быть может, благодаря Вашему раскаянию и Вашему пожертвованию, милосердие Небес будет простерто над юношей, и он вернется целым и невредимым. В мире есть воздаяние и наказание, есть суд и Судия, хотя мне, одному из малых сих, не дано понять, как работает бухгалтерия там, наверху, почему за Ваши преступления расплачиваются страданиями женщина и ребенок. Кто знает? Возможно, именно сын Ваш в один прекрасный день удостоится чести жить в Хевроне, под крышей дома, который мы намереваемся выкупить из чужих рук на деньги, пожертвованные Вами, и так восторжествует справедливость, и Пребывающий в Небесах рассмеется? Как написано у нас: "И возвращается ветер на круги своя". И как сказано: "Пусти по воде хлеб свой, и в конце дней своих найдешь его". Возможно, Ваше пожертвование встанет против преступлений Ваших, когда придет день, и предстанете Вы перед лицом Судии, и не помогут Вам тогда ни насмешка, ни легкомыслие. И помните, мой господин, что там не будет у Вас никаких адвокатов, а ситуация Ваша не из легких.

В заключение хотел бы обратить Ваше внимание на то, что настоящее письмо я вынужден послать через адвоката г-на М. Закхейма по причинам, от меня не зависящим, поскольку г-н М. Закхейм просто-напросто отказывается сообщить мне Ваш адрес, а у жены своей я спрашивать не стану, поскольку не намерен ставить ее в известность о самом факте написания данного письма – и без того нервы ее достаточно напряжены.

Я желал бы также пожаловаться на поведение г-на М. Закхейма. По-видимому, у него в голове засел какой-то дешевый детективный фильм – с угрозами и вымогательством денег, фильм ужасов с Михаэлем Сомо в роли Дона Корлеоне – главаря мафии, или нечто похожее. Если бы подобные представления обо мне исходили от кого-нибудь другого – я бы не смолчал. Но, судя по его фамилии, г-н Закхейм – либо он сам, либо вся его семья, – возможно, прибыли к нам после Катастрофы. Евреям, прибывшим после Катастрофы, я прощаю все, быть может, то, что довелось г-ну Закхейму пережить, сделало его болезненно подозрительным, в особенности, по отношению к человеку вроде меня – чьи взгляды национально ориентированы, кто принадлежит к определенной этнической группе и к тому же соблюдает предписания еврейской религии. Написано у нас: "Принимает тень гор за сами горы".

Итак, я решил простить Вашему адвокату. Но не Вам, мой господин! Вам прощения нет. Быть может, если Вы честно исполните все то, что изложено в трех параграфах данного письма, – поиски юноши, извинения перед женщиной и пожертвование во имя спасения нашей земли, – будут судить Вас на Небесах судом милосердным. По крайней мере, увидят, что на чаше весов лежит кое-что, свидетельствующее и в Вашу пользу.

С наилучшими пожеланиями по случаю Дня Независимости

Михаэль Сомо

[Приложение]

9.5.76

Мой Алекс, всего лишь несколько строк. Настоящим я направляю тебе запечатанный конверт от твоего наследника-коротышки. Готов держать пари, что он снова просит у тебя денег. Он наверняка думает, что ему удалось напрямую присоединиться к станку-автомату на Государственном монетном дворе. Если ты, случаем, на сей раз решил отстроить на свои средства Иерусалимский Храм, либо просто пожаловать бонус ослу Мессии, делай это, будь любезен, без меня. Я перехожу в ислам, и покончим с этим.

Я понял из разговора с Сомо, что исполинский малыш снова сбежал: мне не понять, как этому монументу удается каждый раз от вас смываться. Но беспокоиться нечего – спустя день-другой его наверняка найдут на центральной автобусной станции торгующим товарами, привезенными моряками, как это было, когда он исчезал в предыдущий раз.