Коллектив авторов - Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

Еще рассказывали бывалые дальнобойщики — по весне на сплаве случай страшный был. С перепою или недосыпу сел водитель за руль своей тяжелой груженой фуры, стоящей на пароме. Завел машину и поехал на перила. Перескочил через рельсу ограждения и бултых в Лену. Так и ушел на дно за рулем. Течение сильное, не спасли. Потом, конечно, вытащили утопленника, чтобы домой тело отправить и захоронить. Лена шуток и пьяных не любит, ошибок не прощает… Угрюм-река.

В итоге пришвартовались мы к причалу назначения. Название не помню. То ли Якутск, то ли Ленск, то ли еще какой причал. Съехали с парома. И тут началось самое веселое…

Вся трасса от причала до Мирного разбита тяжелыми грузовиками, бензовозами, фурами, лесовозами, тракторами. Перевернуться нефиг делать. А у нас еще к тому же перегруз — несколько тонн долбаной колбасы и остального скоропортящегося барахла.

Несколько раз мне приходилось вылезать из кабины «КрАЗа» в глинистую грязь и таежный сумрак, смотреть, как Игорь на машине осторожно ползет, накренившись, по скользкому склону. Отслеживать каждый метр движения. Тогда мы даже говорить боялись. Только жестами давали друг другу понять, как ехать или вовсе остановиться.

Доставили мы те сыры и колбасы в целости и сохранности в алмазный край, город Мирный. Выгрузились на складах. Отоспались малеха. И надо назад, в домашние края, груз искать. А что оттуда, из Якутии, везти-то? Не меха же песцовые с красной икрой и не алмазную руду в продуктовой будке. Кое-как нашли какой-то металлолом, всего-то тонн шесть. Лишь бы бесплатно порожняком такой тягач не гнать в обратный путь.

Мой друг Игореха у коммерсанта, прилетевшего самолетом, получил все денежки за рейс в оба конца. И выдает мне речь:

— Андрюха, машину ты не вел, за рулем не сидел, а порожняком я ее и сам быстренько назад отгоню. — Не намекает, а прямо говорит, что деньги за рейс делить со мной не собирается.

Вроде как я просто с наслаждением и комфортом попутешествовал на полу «КрАЗа». Мне вот тогда и понятно сразу стало — чего он такой мрачный да угрюмый по парому-то ходил. Делиться неохота, зачем ему теперь лишний пассажир.

Ничего ему не ответил. Просто забрал свой термос с чаем и ушел без денег к тому попутчику, который меня на сплаве приютил… Он с Абакана, сколько может, подбросит. А с Красноярска как-нибудь на попутках доберусь. Добрых людей много еще на Руси, особенно среди простых работяг. А вот ехать назад неделю рядом с таким жлобом я бы не смог.

Так закончилась наша дружба с Игорехой. Больше его не встречал. Да и не хочется…

Денег я не заработал, но столько красот живой природы повидал, людей интересных. Рассказов прекрасных и поучительных о суровой жизни дальнобойщиков наслушался. Ни о чем не жалею!

Мало, наверное, кто сам постоял на краю огромной алмазной кимберлитовой трубки «Мир». Там дыхание от восторга и величественного страха захватывает. А я постоял!

Самара

Сменил массу профессий, среди которых: подкатчик, озеленитель, пастух, слесарь, фарцовщик, сторож, дворник, ночная няня, грузчик, лаборант, манекенщик, таксист, диск-жокей, кинолог, заводчик, перегонщик машин, страховой агент, писатель, маляр, разнорабочий, офицер, генеральный директор.

В дугу сгибало… Бился от бессилия! Лечило время, что-то забывал…

Колючая полоса жизни впивалась, рвала душу, тянулась иглами отчаяния к сердцу, пытаясь парализовать, убить, но мы не останавливались, упорно двигаясь вперед по ухабам 90-х!

Нас было пятеро, решившихся на перегон машин Эссен — Самара. Первого потеряли в Москве. Все вышли, а он задержался в привокзальном туалете. Не выдержав ожидания, вернулись за ним, увидев его лежащим на грязном кафельном полу, связанным, с кляпом во рту. Ему брызнули из газового баллончика в лицо и оглушили. Он был пустой, как барабан, обчистили до последней копейки. Мы скинулись ему на билет до Самары.

Второго потеряли в Польше. Он увязался за симпатичной попутчицей, остался с ней на ночь в соседнем купе. Свое мы закрыли, ручку двери обмотали веревочным тросом, который предусмотрительно взяли с собой в дорогу, конец завязали за ножку столика. Ночью громилы прошлись по вагону, через трубку, просунутую под дверь, закачивали усыпляющий газ в купе, открывали двери и обчищали всех до нитки. Мы тоже заснули от газа, но дверь открыть они так и не смогли. Уже второму скидывались на обратный билет. Он прощался с нами, а мы ощущали его страх и сильнейшую дрожь в руке. Все деньги на поездку он занял под большие проценты у крутых.