Александр Даценко - Заклинание в стиле ампир

Эти заверения, точнее эти документальные заверения, направляются Сталину, и тому ничего не остается, как начинать готовиться к войне.

Гесс так и остался заложником. Потом заключенным. Немым заключенным. Знаешь, такие узники никогда не пишут мемуаров. Вернее пишут, но с мемуарами происходит тоже, что с перепиской Сертория, каковую переписку, убийца Перперна привез Помпею. Их сжигают и все.

Вот такая вот тайна полета Гесса, которого теперь подозревают в помутнении ума. Вот поэтому Гитлер спешил напасть на СССР. Вот поэтому и Сталин спешил напасть на Гитлера.

Просто все эти люди вступили с Англией в деловые отношения.

Так все и было.

Я сидел пораженный. Он еще говорил что-то о «неортодоксальной войне», об устройстве иностранных служб безопасности. Видно было, что хочется ему выговориться. Слушай, Ален, спросил я его, а почему ты мне все это говоришь?

Знаете, что он ответил?

— Потому, ответил он, что будущего — нету.

Потом мы закурили, выпили по стаканчику кукурузного виски, и он сошел. Напоследок, он сказал, что идет посетить своих детей, что-то там у них с психикой, или с нервами. И после всего этого я должен считать американцев идиотами?

Как бы ни так.

Умный был мужик, но несчастный.

С детьми не повезло.

А это хуже чем быть начальником разведки. Разве нет?

Я подумал, что это не убывание энтропии.

Как ту еще подумать?

Вы участвовали в жертвоприношении? Я участвовал. Я вот уже более двух десятков лет занимаюсь тем, что приношу жертвы. Одна спичка — одна жертва. Никогда мне и не вспомнить, кто сказал, что первую спичку надо просто сжечь, остальные чиркать только об один бок коробка, а вот, когда будет последняя — надо ее зажечь об оставшийся чистым бок и загадать желание. Какая ерунда. Полная чушь. Уже более двадцати лет пытаюсь провести эксперимент, и все никак не могу сохранить в неприкосновенности один бок спичечного коробка. Одна спичка — одна жертва. Наверное, такие жертвоприношения должны дисциплинировать?

Знаете, что сказал полковник Фоссет, когда уходил со стоянки Мертвой лошади? Он сказал: «тебе нечего бояться неудачи». Певец, певец приходит к племенам и делает из них нацию. Нет, не кузнец, не мастер, несущий ремесла, (осмотреть главу выше, вставить из нее), нет. Когда песня связывает людей, то ремесла обретают смысл, и сила, и даже злость с жестокостью оправданны. Оправданны и становятся добродетелью. Да что там злость, сама Смерть перестает быть страшной. Ты понимаешь, что есть свои, а есть чужие, а общее, только разные песни. Те, кто думал по-другому исчезали. Полковник Фоссет ушел в 29 день мая 1925 года. Он искал покинутые города. Сначала он искал слухи о них, а когда нашел — отправился искать и пропал. Нельзя искать слухи о прошлом. Отзвуки многократно отражены, и если идти к их началам, будешь приходить к глухим стенам, от которых звуки отражались. Меж этих стен можно плутать столетиями. Полковник Фоссет не нес песню. Полковник Фоссет ушел плутать меж стенами, отразившими песни народа которого не стало. Он хотел увидеть остатки величия. Никто не знает, удалось ли это ему. Он пропал. Легенды о его судьбе сами стали отзвуками. Отзвуками его слов «тебе нечего бояться неудачи». Это были последние дошедшие до нас слова Фоссета. «Тебе нечего бояться неудачи». Так он сказал. И это не было песней, из которой получается нация. Те, древние нации унесли свои песни с собою. В Ад. Чего хорошего можно найти по отзвукам из ада? Вот и я думаю — ничего хорошего не найти. Разве, что себя потерять?

А ведь кто-то и теперь идет на звуки отраженные глухими стенами.

Помяните их при жизни. Ведь смерти для них — нету.

Кто же их помянет, когда они умрут?

Наверное, такие жертвоприношения должны дисциплинировать?

На самом деле снег падает вверх, а память о себе мы проплачиваем при жизни.

Это как глобальная тектоника плит наоборот

— ее я умом понимаю, а молотком нет.

Это вообще самая клерикальная теория всех времен и народов.

Потому, что только у Господа есть силы, чтобы двигать эти плиты.

Но, не думаю, что у Него есть на это время.

Да-да, вы правы — мысль о Боге всегда неожиданна.

В детстве у меня были оловянные солдатики, игрушечные пушки, танки,