Владимир Спектр - Наезд

Я вновь попытался отрешиться и стал размышлять над тем, как мне теперь устраивать свою жизнь. Не становиться бомжем, в конце-то концов! У меня довольно много связей, я имею большой опыт в рекламе…

Я вышел на станции «Маяковская» и направился в кафе «Цитрус». Прошлое, такое недавнее, но кажущееся почти забытым, неожиданно встало перед глазами. Я вспомнил, сколько раз бывал я здесь на деловых обедах и приятельских ужинах, сколько раз встречался здесь с Таней.

Таня, Таня! Высокая коротко стриженная блондинка с красивой грудью и чувственными губами никак не хотела отпускать меня.

Стоящий на входе в кафе секьюрити приветственно улыбнулся. Управляющий кафе Георгий вышел навстречу.

– Где пропадал, Володя? – спросил он. – Тысячу лет тебя не было! Уезжал куда-нибудь?

– Ну да, – ответил я, – был в творческом отпуске. Я сел за столик у огромного, во всю стену окна.

Заказал эспрессо и с ужасом вспомнил, что сигарет так и не купил.

– Что за блядство! – выругался я вполголоса и принялся шарить по карманам. На удивление, чудо свершилось, и в правом кармане куртки я нашел смятую пачку. Некоторые сигареты раскрошились, но оставалось еще несколько штук, вполне пригодных для курения.

Незнакомая улыбчивая официантка принесла кофе. Я сделал маленький глоток и закурил. Блаженство неожиданно снизошло на меня. Блаженство и покой. Чувства, так давно не гостившие у меня. Мне даже стало как-то не по себе. Я сделал еще несколько глубоких затяжек и прикрыл глаза. Жизнь показалась не таким уж и дерьмом.

«Все еще можно исправить, – подумал я про себя, – надо сделать несколько звонков, разослать резюме, устроиться куда-нибудь, и все образуется, точно».

Петр Вениаминович Шодин, директор рекламной компании «Оникс», сидел за огромным ореховым столом в своем кабинете. На стене висела карта Москвы, утыканная флажками, указывающими на расположение рекламных щитов. Карта просто пестрела флажками. Фирма «Оникс» входила в пятерку сильнейших. Возле стола стоял массивный сейф израильского производства. На дверце рядом с кодовым замком были прикреплены православные святые на магнитах, целый иконостас, а чуть выше из магнитных же букв была выложена надпись «Спаси и сохрани!».

Петр Вениаминович снял очки и потер переносицу.

– Да, Володя… – многозначительно протянул он. Он помолчал, словно собираясь с мыслями.

– Понимаешь, парень ты хороший, – наконец сказал он и снова погрузился в молчание.

От этого молчания мне стало как-то не по себе. Я пододвинул к Шодину свое резюме:

– Вы посмотрите резюме, Петр Вениаминович. У меня есть опыт как продаж, так и планирования, но самое главное – взаимодействия с властными структурами. Связи и так далее.

Шодин мельком глянул на бумаги.

– Это все ясно, Володя. Я знаю…

Он встал и подошел к окну.

– Есть только одно «но», – сказал он, глядя на вечную пробку на Садовом кольце, – вернее, даже два.

– Да? – от напряжения у меня заболела голова.

– Да, – подтвердил Шодин, – первое – ты всю жизнь был коммерсантом, предпринимателем. А это значит, что где бы ты ни работал, ты всегда будешь думать о создании собственного дела, собственного бизнеса. Ну, к примеру, увести контракт или клиента хорошего…

– Я понимаю, Петр Вениаминович, – нервным движением я ослабил тугой галстучный узел, – именно поэтому я и не прошу меня в штат зачислять. Я предлагаю вам заключить со мной что-то вроде агентского соглашения. Я мог бы договариваться с чиновниками о новых рекламных местах. Потом, есть схемы по снижению платежей в бюджет. И по продажам… У меня со многими западниками хорошие отношения. А там клиентов богатых – полно.

– Ну да, ну да… – Шодин наконец оторвался от окна и вернулся к столу, – есть и второе «но», я говорю.

– Что же это?

– Я, конечно, всю вашу историю знаю… Но сейчас, после такого конфликта с Женей… Понимаешь, что у него, что у вас репутация подмочена. Разные слухи ходят. Например, что Женя тесно с бандитами связан… Или, что вы с Колей с давних пор мошенничеством занимаетесь. В особо крупных размерах. Я в курсе, что все это ерунда и сплетни, но люди думают по-другому. И подвергать определенной опасности свою компанию я не могу. Даже если бы хотел всем сердцем тебе помочь. Акционеры не поймут, а ты сам знаешь, какие они у меня!

После разговора с Шодиным то зыбкое настроение, которое с определенной натяжкой можно было бы считать если не хорошим, то просто рабочим, резко улетучилось. Взамен него в сердце поселилась моя старая знакомая Безнадега.