Каролина Клинтон - Научи его плохому, или как растлить совершеннолетнего

Отчего—то особой благодарности я не чувствовала, лишь разочарование, что избавиться от нее не получилось.

В спальне я открыла окна, положила на подоконник Бакса и пошла на второй этаж – его также следовало проветрить.

В какой-то момент меня кольнул страх – я по всей квартире хожу, а вдруг Дэн еще здесь?

«Поверила наконец-то?», – злорадно спросил голос.

«Иди в баню», – огрызнулась я.

«Тазики пинать? – мрачно хохотнул он. – Нет, милая, то что тебя опять сегодня чуть не убили – лучшее доказательство, что это – он».

Я молча пошла снова на кухню, а голос все зудел и зудел:

«Попытка отчаяния, так сказать. Зачем ты ему сказала, что с утра пойдешь завещание переписывать? Ты на место преступника себя поставь – сейчас он еще наследник, а утром уже упс! – и денежки утекут в Зимбабве! Да тут любой бы тебя прибил – и был бы прав!»

Я с ним не разговаривала. Кухня уже проветрилась, я встала около плиты и внимательно ее осмотрела. На конфорке стояла обычная турка на две маленькие чашки, а около горелки под ней расплылось бурое пятно. Видимо, пена и загасила огонь. И все бы хорошо, но! – я никогда не варю кофе в турке. Ни-ког-да! Тут сказывается природная лень. Мне две чашечки кофе – это как слону дробина, и посему я варю кофе в большом эмалированном чайнике. Сию бадейку я ставлю около компьютера на подставке и попиваю кофеек весь день. То, что он вскоре остывает – меня нисколько не смущает.

Для гостей же достается элегантная кофеварка.

А вот турка как куплена в наборе посуды, так и стоит с тех пор без дела на полке, глаз радует дизайном.

Что—то тут не так. Кто меня знает – не мог инсценировать, будто я варю кофе в турке.

«Дурочка ты, – разъяснил голос, – турка удобна тем, что если в нее кофе сыпануть побольше да воды не пожалеть – гарантированно будет море пены. Что и требовалось для того, чтобы сделать вид, что пламя конфорки случайно было погашено. А уж потом кто станет вспоминать, что ты этой туркой не пользовалась?»

Я, не слушая его, оделась, вышла из квартиры и вызвала лифт.

«Не знаю что ты задумала, но чувствую, очки ты снимать никак не хочешь», – проницательно заметил голос.

«У меня отличное зрение», – ровно сказала я.

«Ты знаешь о чем я».

Я промолчала, зашла в подъехавший лифт и вскоре оказалась в холле на первом этаже. Машинально бросила взгляд на большие часы на стене – было половина третьего утра. Та-ак, спать я легла примерно в двенадцать, да и газ не успел распространиться по всей квартире… Получается, Дэн… тьфу, преступник пробрался в мою квартиру меньше часа назад.

Стуча каблуками по каменному полу, я пересекла холл и постучала в стеклянную будочку наших секьюрити. Потом еще раз. Звуки громко раздавались в сонной тишине нашего дома.

– Щаз, – раздалось из-за двери, что вела из охранницкой куда—то вглубь. Через минуту и правда появился встрепанный Сашка.

– Ну кто же на посту спит? – укорила я его.

– Да какой пост, – махнул он рукой. – Ночью двери все заперты, у жильцов ключи, так что ходят только свои. А если дебош какой – так сплю я чутко. Вы чего хотели—то, Магдалина Константиновна?

– Слушай, – помялась я. – Мой заходил?

– И заходил, и выходил, – кивнул он. – А что?

Сердце дало сбой.

Все же он…

А я-то надеялась…

«Я тебе про что говорил?», – ехидно сказал голос.

– А во сколько уходил? – непослушными губами спросила я.

– Да часов в восемь вечера, сразу как вы зашли, – Сашка смотрел на меня и явно силился понять – чего мне от него надо в такое время.

Камень с сердца с грохотом свалился.

«Ну, что скажешь?!!», – ликующе закричала я голосу.

«Видеозапись с камер посмотри, – буркнул он. – Кто—то все равно заходил, не сама же турка на плиту спланировала».

«Это мысль», – я решила быть великодушной и не стала припоминать ему то, как он лажанулся, обвинив Дэна во всех грехах.

– Саш, мне бы кассетку поглядеть с камеры у двери, можно? – лучезарно улыбнулась я охраннику.

– Не можно, – буркнул он. – Такие вещи только с разрешения начальника охраны.

– А все же? – нахмурилась я.

– Не по правилам. Завтра напишете начальнику заявление, укажете причины, он и рассмотрит вашу просьбу.

Саня явно не выспался и был потому слегка зануден.

Я облокотилась на стойку будочки и задушевно спросила:

– А спать на работе – это по правилам?

Парень явно задумался.

– А я ведь, Сань, трепло, каких еще поискать, – покаянно поведала я ему. – Меня к начальнику никак нельзя – все ему расскажу.