Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Марченко, других моих товарищей…

В час дня позвонил Берлиоз.

– Толпа проходила по Сатпаева мимо политеха… Я пошел с ними…

Перед площадью нас ждала милиция… Мы прорвали оцепление и вошли на площадь… Я с полчаса постоял со всеми и вернулся на работу…

– Уррра!

– Ты разве рад?

– А ты как думал?

– Ты же ненавидишь казахов…

Как такое могло произойти? Я не узнавал себя. Горбачев решения не отменит, но дело сделано. Аульные казачата спасли нас.

Пришла участковый врач к Шону. Ни с того ни сего пацаненок прокричал:

– Гобатот дает!

Молодая русская докторша поинтересовалась у Айгешат:

– Гобатот это Горбачев?

– Да.

– Ребенок правильно говорит.

Айгешат сходила за в аптеку и встретила Балтуган. Соседка с первого этажа собралась идти на площадь.

– В редакции ходят слухи, что против демонстрантов собираются применить оружие номер "три". – я разговаривал с Гау.

Кэт перестала звонить. События дня переместились на площадь.

Смогут ли они простоять хотя бы часа два? Это важно. Протест должен быть обозначен четко и недвусмысленно.

– Оружие номер "три"? Что это такое?

– Не знаю.

Я положил трубку.

– Айгешат, нужны сведения из первых рук.

Жена улыбнулась.

– И что?

– Поезжай на разведку…

Айгешат сняла фартук.

… Прошло три часа, а за окном "то дождь, то снег, и спать пора, но никак не уснуть". За окном темно, и она не возвращалась.

Позвонил Балтуган:

– Вы были на площади?

– А что?

– Да-а… Айгешат три часа назад поехала туда и до сих пор ее нет…

– А-а… Испугался за жену?

Дура… Но она права.

Айгешат позвонила в дверь в начале девятого.

– Наконец-то! – я снимал пальто с жены. – Что так долго?

– Еле такси поймала… Одна русская бабенция из-за мотора накинулась на меня: "А-а… Головы подняли!".

– Рассказывай.

– Народу много… Сколько? Не могу сказать… Полно милиции… С трибуны выступал прокурор республики… "Тарандар! Я вынужден буду применять крайние меры… Я прокурор республики Елемисов… Ой, дурак! Я ходила и слушала… Какой-то парень подошел к нам и сказал по-казахски мужчине: "Что стоите, как зрители? Или присоединяйтесь, или уходите… Здесь не концерт…".

Протест не просто обозначен. Теперь Горбачев не сможет сказать, что мы бараны Что станет следующим этапом? Будут разгонять? Если бы сегодня это произошло в Москве, то… То что?

Почему русская тетка сказала Айгешат, что мы подняли головы?

Неужто они не понимают нас?

В одиннадцатом часу позвонила Семка, Салтанат, младшая дочь дяди

Бори. Они живут в ста метрах от площади Брежнева.

– Милиция и солдаты разгоняет народ. Еле убежала с площади…

Проснулся поздно. День пасмурный.

Кому позвонить? Я набрал рабочий номер Серика Касенова.

– Что тебе известно?

– Много… – Серик понимал, теперь телефоны казачат могли поставить на прослушку и говорил полунамеками.

– К примеру?

– Сестра моя Нэлька живет над магазином "Океан" и все видела с балкона.

– Что она видела?

Касенов не выдержал.

– Видела, как солдаты рубили наших саперными лопатами.

– Жертвы есть?

– Есть.

– Сколько?

– Прилично.

– Сколько прилично? Сто, двести?

– Больше.

– Шестьсот, семьсот?

– Примерно.

Я перезвонил к себе в лабораторию.

– Народ сгоняют на митинг в актовый зал, – сообщила Кэт. -

Русские и казахи в лабе не переругались, но в институте все разделились…

Первым выступил Змейков.

– Советская власть нам мать родная… А эти вышли против

Советской власти!

Выскочил на трибуну Асанхан Мамедалиев и закричал:

– Врете! Никто не выходил против Советской власти!

В зале раздалось: "Этот наверно тоже был вчера на площади".

В растерянности, не зная кого из трибунов делегировать на защиту, институтские казачата погнали выступать Руфу: "Давай, ты можешь!".

Руфа перепугался и понес: "Враги обманули молодежь…".

В чем правда дня? Правда в том, что сегодня мы узнали за кого нас держали и держат русаки.

Переволновался заведующий лабораторией гидроэнергетики Тамадаев.

Абдухалик Магомедович, как и Исмаил Заглиев, родом из Дагестана, лакец.

Говорил он сбивчиво.

– Я знаю казахов… Надо так довести народ, чтобы произошло вчерашнее…

Русаки в зале зашумели: "Этот куда лезет?!".

– Не затыкайте меня! – сорвался на крик Тамадаев.

– Что происходит в городе? – из Дома отдыха звонил Чокин. – Здесь все шепчутся… Спрашивать неудобно…