Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Света Волкова принесла лабораторную получку в комнату и Кул увидел в ведомости против своей фамилии запись простым карандашом

"не выдавать". Сэнээс побежал в бухгалтерию – я за ним. Расчетный бухгалтер Сауле сунула под нос Аленова копию заявления. Кул вида не подал, засмеялся, но покраснел.

Может все бы этим и обошлось, но, как назло, в коридоре у окна, напротив дверей бухгалтерии чирикали Саян Ташенев и Исмаил Заглиев.

Кул вылетел из бухгалтерии.

– Что с тобой, Кулек? – сочувственно спросил Саян.

– Братан в Фонд мира зряплату перечисляет, – ответил я за товарища и неосторожно усугубил перспективы. – До полной победы нового мышления..

Ташенев и Заглиев заржали над бедолагой.

Более никаких других действенных шуток с Аленовым я не проделывал и думал, что он забыл про "Першинги", будь они неладны.

Год спустя началась свистопляска с переходом на новые формы стимулирования труда научных работников. Я думал, дадут мне научного сотрудника – в результате со скандалом так и остался в мэнээсах.

Шкрет отыгрался за очерк в "Просторе" не без подзуживания Аленова.

…– Я передал Чокину ваши условия. – сказал я. – Он согласен взять вас вэнээсом.

Каспаков кивнул. Было видно: он ждал с нетерпением ответа Шафика

Чокиновича на недовольство предложением дать должность сэнээса.

– Вы знаете лучше меня, какой Чокин осторожный… – продолжал я.

– Должность завлаба он вернет вам немного погодя… Прямо мне он так не говорил, но промолчал, когда я ему намекивал…

– О чем ты ему намекивал?

– Что человека вашего уровня грех держать ниже завлаба.

– М-м…

– Завтра Чокин уезжает на дней десять в Дом отдыха… Вернется и примет решение…

"В номере гостиницы "Москва" Олжас Сулейменов, Юрий Афанасьев и я. Олжасу сообщили о назначении Колбина… Мой друг Афанасьев, которого в Академии общественных наук мы звали "Юра Николаевич", сказал:

– Хуже не будет…".

Геннадий Толмачев. "Слово об Ожасе". "Горизонт", N 17,1989.

В понедельник Руфа подозвал меня к себе.

– Вчера ко мне Николай приходил…

Николай Колинко друг детства Руфы. Журналист. Работал советником предсовмина, сейчас в Верховном Совете республики. Человек осведомленный.

– Что говорит?

– Завтра Пленум.

– Кого поставят вместо…?

– Неизвестно.

Из Рудного приехала Карина. Родила сына. Принесла на работу конфеты.

– У кого остановилась?

– У тети.

– Номер телефона…

– Позвонишь?

– Вечером.

После работы пил я Сериком Касеновым. Позвонил Карине в седьмом часу.

– Выходи… Сейчас на такси подъеду.

Решено: продолжу у Пельменя, потом с ней поедем к Варвару в

"Орбиту". Витька живет один в трехконатной квартире. Телефона у него нет, заявимся и он не посмеет не приютить на ночь.

Кроме жены Гули у Пельменя был АТЖ – Алмат толстожопый. АТЖ гобоист, играет в оркестре Оперного театра. Парень общительный, но с ним, как с англичанином, кроме как о футболе, не о чем говорить. О жене Пельменя речь впереди.

Пока о том, что мы спускались с Кариной по лестнице и я подвернул ногу… И тотчас же стало темно.

Проснулся у Пельменя на кухне. Что со мной? Как я здесь вновь очутился? Где Карина? Почему я не у Варвара? Только подумал, как вскрикнул от боли. Не могу и не ступить, и не подняться.

– Беря! – крикнул я в комнату.

– Проснулся? – Пельмень не спал.

– Что-то с ногой…

– Ты ушел с этой… Через полчаса в дверь позвонил Ермечила и сказал, что ты валяешься в подъезде на лестнице…

Ермечила искусствовед, директор картинной галереи. Тот самый, с кем я встретился в коридоре постпредства летом 66-го года. Сейчас он сосед Пельменя.

– Этой… рядом не было?

– В том-то и дело… Дура, не могла сообщить…

У Карины с головой не в порядке. Какого хрена я вытащил ее из дома?

– С Алматом вдвоем мы занесли тебя сюда.

– Который час?

– Щас посмотрю… Полседьмого.

– С ногой что-то серьезное… Посади меня на такси.

…Я вылез из машины и поскакал на одной ноге на второй этаж.

Айгешат на больничном по уходу за ребенком – у Шона ОРВИ. Она сняла с меня одежду. Левая нога от ступни до колена черная.

– Перелом? – спросил я.

– Не знаю. Надо ехать в травпункт.

Рентген показал: порваны связки. В травпункте скорой помощи мне наложили лангету и по дороге домой я попросил водителя остановиться у кулинарии на Космонавтов.

– Купи пива, – попросил я Айгешат.

Опоздали. Пиво полчаса как привезли, и за пять минут разобрали.