Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Поздно? Возможно. Но надо пытаться. Чтобы когда-нибудь не кусать локти.

Вчера мама назвала человека, который поможет мне стать пишущим человеком. Это Галина Васильевна. Согласится ли она проверить меня?

При мысли, что Черноголовина может пойти нам навстречу, стало страшноватенько.

Мы долго ловили такси. Галина Васильевна живет по Ленина, выше пивзавода.

– Александра Самсоновна! – Черноголовина и мама расцеловались.

Все таки мы не мертвые, если такие люди считаются с родителями.

– Я чай поставлю, – Галина Васильевна побежала на кухню.

– Галина Васильевна, не надо, – тяжело дыша, матушка села за стол, – У меня срочное дело.

– Да. – Черноголовина села напротив.

– Вы знаете, что со мной происходит. Особенно после Улана…

Галина Васильевна вздохнула.

– Да… конечно…

– Надо что-то делать.

– Совершенно с вами согласна.

– Я ему говорю, – она показала пальцем на меня, – садись, пиши, дурак. Он каждый день читает газеты, журналы и все впустую. Я б на его месте… Ох… Дурак, дурак…

Черноголовина посмотрела на меня.

Мама продолжала.

– Но он боится.

– Боится? Почему?

– Он не верит в себя.

Галина Васильевна ненадолго задумалась и спросила:

– Вы что-нибудь раньше писали?

– Кроме научных статей ничего.

– Можете показать?

– Да. Я привез их с собой.

Я раскрыл папку.

Черноголовина надела очки. Прошло минут пять. Писательница сняла очки.

– Материал специфический. – сказала она.- Трудно что-то сказать.

Галина Васильевна разочаровалась, но оставляла надежду.

– Может сделаем так. – Она посмотрела мимо меня, на маму, как бы советуясь с ней. – Вы напишите что-нибудь… Скажем, свободное от науки…Я посмотрю, потом решим, что можно сделать. Согласны?

– Конечно.

– Пожалуйста, только не бойтесь.

– О чем писать?

– Да без разницы. Хотя бы о своей энергетике.

– Когда можно принести материал?

– Когда он будет готов.

Матушка слегка пристукнула костылем по полу. Она успокоилась и самодовольно смотрела на меня. Ее взяла.

– Спасибо, родная наша.

– Ну что вы, Александра Самсоновна. – Галина Васильевна обняла матушку. – Вы сами не волнуйтесь. Почему-то думаю, что у сына

Абдрашита Ахметовича что-то должно получиться.

В небе жгут корабли…

В дверь позвонили. Я открыл, на пороге Доктор. Бледный, исхудавший, но живой.

Кушать отказался. Его мучили боли в животе. Прошел в детскую и упал.

Врач скорой оказался кирюхой Доктора по юности.

– Нуржан, тебе нужна операция. – сказал кирюха.

– Что у него? – спросила мама.

– Похоже на внутреннее кровотечение. А может и… – Врач не закончил и велел фельдшеру принести из машины носилки.

Остановка внутреннего кровотечения процедура длительная. Пока шла подготовка к операции, кровотечение остановилось само по себе.

Хирург подумал и решил повременить.

Доктор пришел в себя, разулыбался и попросил принести помидоры.

– Нуржан, с Надькой покончено?

– Конечно.

– Смотри, бухать тебе нельзя.

– Да все я понимаю.

Фанарин всерьез разрабатывает тему горения. Корифеи теории горения в СССР Зельдович и Хитрин. Юра отсылает статьи в "Вестник

Академии наук СССР", где доказывает, что Зельдович и компания не правы. Нам же по секрету говорит, что Зельдович круглый дурак.

Почему бы и нет? Трижды Героям труда тоже не возбраняется быть дураками. Хотя бы для того, чтоб олимпийский огонь не погас.

И будет вечер с нитями звездных лет…

– Так… – сказала Черногловина и сняла очки. -. Александра

Самсоновна права.

– Не понял.

– Я сказала, все в порядке. – Галина Васильевна сдержанно улыбнулась. – Вам надо писать.

Она протянула мне листки с моей писаниной.

– Только вот что. Вы пишете об экономии энергии, о ЦСКА…

– СЦК. Свинцово-цинковый комбинат.

– Извините. Понимаете, чтобы заинтересовать читателя темой экономии энергии, надо ее очеловечить.

– Как это?

– В тексте я вижу отстраненность, научность… То есть то, что на ваш взгляд, кажется важным так и останется важным только для вас, если вы не увлечете за собой читателя за собой вещами интересными для всех.

– М-м…

– Но на сегодня и этого достаточно. На сегодня главное, что писать вы можете. Продолжайте в том же духе.

Люби меня по французски…

Наташенька, она же Черепушечка, большой специалист в этимологии.

Например, слово "люблю", хохмы ради, прошепетывает "еблю", а песню

"Кленовый лист" и вовсе поет так же, как понимаю ее я: