Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Фарабу…

– Алтай был симпатичный парень. – сказал я. – Здоровались при встрече, но толком я его не знал. По-моему, он неплохой человек..

– Да.

– Он вроде как сильно закуривался.

– Ага. И я с ним. Вернулась в Рудный и полгода без анаши на стенку готова была лезть.

Родители Алтая дружат с моими предками.

Полгода назад Магриппа по просьбе матушки провела со мной беседу.

– Твоя мама правильно говорит – людей то, как ты пьешь, радует. – заметила соседка.

Магриппа не уточнила, радует ли и ее мое пьянство. После смерти

Алтая в ее семье воцарилось спокойствие. Младший, оставшийся после смерти единственным в семье, ее сын Аскар не пьет и служит в милиции.

Еще Магриппа говорила и такие вещи:

– Никто никому не нужен, и если кто-то с кем-то дружит, то это неспроста. Значит, ему что-то от него нужно.

В последнее время Габдуллина зачастила к нам. Ей то самой, что от нас нужно?

– … Ты на меня кричал, а я по ночам плакала.

– Да ну? – удивился я. – Я думал, тебе все по фигу.

– Я плакала и собиралась подговорить знакомых, чтобы тебя побили.

– Во как! Я думал, ты тостокожая.

– Тостокожая у нас Марадона.

– Это точно.

– Нурхан меня заколебал.

– На палку раскручивает?

– Ага. Дурак старый. – Карина поднялась с кровати. – Погоди.

Схожу в туалет.

Ее ужасная парфюмерия меня уже не раздражала. На многое можно не обращать внимания, если человек умеет договариваться.

– Ты не попробовал что-нибудь написать? – Карина залезла под одеяло.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Мне нравится, как ты говоришь. У тебя образная речь.

– Образная речь? Неправда… Я говорю, как все говорят.

– Ты за собой не замечаешь, а я ведь слежу за тобой.

– Надо же. Э-э… По правде, я хотел бы что-нибудь написать, но…

– Что но?

– Да ладно.

На работу мы заявились после обеда. На чердаке Карину допрашивали

Кэт с Терезой Орловски.

– Чем вы занимались?

– Разговаривали.

– Всю ночь?

– Ага. До утра.

– Рассказывай.

"Начнем с понедельника"

5-го мая папе исполнилось семьдесят лет. Утром я пришел к нему в больницу.

– Заходил поздравить Ахмедья, принес "Огни Алатау".

В областной газете сообщение в одну строку о награждении писателя

Абдрашита Ахметова Почетной грамотой Верховного Совета Казахской

ССР. Джубан Мулдагалиев не забыл про отца.

1 октября юбилей и у Чокина. Подготовкой к 70-летию директора занимается Устименко. Он готовит библиографический справочник, рассылает по организациям уведомления, документы на правительственную награду отправлены в ЦК еще в январе.

Если объективно, то Чокину следует присвоить Героя

Социалистического Труда. Мало у кого в республике столь множество заслуг.

Хорошо, когда твой начальник человек авторитетный. Поневоле и сам чувствуешь себя неким крупняком.

Дело в том, что на трамваях ездят карабинеры, и Гильяно их взрывает…

Бактериальное выщелачивание – один из немногих в металлургии процессов, протекающих без энергетических затрат. Шастри и нынешний директор свинцово-цинкового комбината Ахат Куленов учились в одной группе. Куленову дать однокашнику работу, тысяч этак на тридцать, ничего не стоило. Тем более по цеху выщелачивания, куда до нас, никто из пришлых энергетиков, нос не совал.

Переговоры с Зорковым ведет Шастри. Зорков не против сотрудничества с КазНИИ энергетики, но считает, что тема исследования энергоиспользования выщелачивания надуманна и советует хорошенько подумать, прежде чем идти с предложением к Куленову.

– Займитесь настоящим делом. – сказал Зорков.

"Накануне отъезда наконец изловил Зоркова. В восьмом часу, когда в коридорах заводоуправления было слышно только громыханье ведер уборщиц, я постучал в дверь кабинета.

"Что у тебя там?" – спросил главный энергетик, протирая платком стекла очков. Я объяснил, что вот, мол, привез предложения по использованию ВЭР печей кипящего слоя. "Ну ты даешь! Мы эти ВЭРы уже решили использовать посредством термосифонов, – откликнулся он в свойственной ему разбитной манере и тут же, посмотрев на меня, спросил: – Что с тобой?".

О причине моей подавленности Валерий Аркадьевич сразу догадался: "Справка о внедрении нужна?". Я молча кивнул. Зорков помолчал, вытащил из надорванной пачки "Примы" сигарету, задымил.

"Да чего ты со своей диссератцией носишься как с писаной торбой? – заговорил он. – Если диссератция нужная – никуда не денется. Возьми другой агрегат, поработай с ним. Но в темпе. А то снова можешь опоздать. Смурнеть из-за того, что прошляпил, глупо. Ты медленно раскачивался".