Дарья Асламова - В любви, как на войне

Я сидела у стойки бара в обществе стакана с коньяком. Публика мне определенно не нравилась. Я решила расплатиться и уйти. Но как только я положила деньги на стойку, осетин, сидевший неподалеку, сказал:

– Уберите деньги! Я плачу.

– Вот еще! – возмутилась я. – Не нужны мне ваши деньги.

Из угла опять послышалось: "Открой ротик, мой Птенчик!" ~~ Обидеть хочешь? – с угрозой спросил осетин. – Оскорбить? Унизить?

– О господи! Нет, конечно! – ответила я. И деньги на всякий случай убрала.

– Дайте ей еще стакан коньяка, только полный, – сказал осетин девушке-барменше.

– Спасибо, я не пью, – не очень логично сказа-' лая.

– Ну, за здоровье-то можно, – укоризненно заметил осетин.

Мы чокнулись и выпили. К осетину подошел его не менее пьяный товарищ. "Надо сваливать", – мелькнула здравая мысль.

– Ну, спасибо вам, ребята, – весело сказала я, – но мне надо идти. А то муж будет сердиться. Я у него только на минуточку отпросилась.

При слове "муж" осетины приуныли. По-видимому, брак для них был священным институтом.

– Долейте мне еще коньяку, – попросила я барменшу. – Ребята заплатят. И нарежьте лимон на блюдечко. Я все возьму с собой в номер, а посуду утром верну.

Я простилась с грустными осетинами и ушла, прихватив с собой коньяк и лимон. В простуженном, холодном номере села на кровать с ногами, закурила и подумала:

"Кажется, я собираюсь упиться до бесчувствия второй раз за день. Это уже неприлично".

"Ну, за хороший день!" – вслух сказала я самой себе, выпила полный стакан коньяка, закусила лимоном, выкурила сигарету и легла спать. Часы показывали полночь.

Утро не принесло ничего хорошего. Я лежала и думала: а стоит ли вообще вставать с постели. Во рту помойка, на лице вчерашняя косметика, в мыслях разброд и шатание, а в комнате собачий холод. "Шлюха, бесстыжая девка, алкоголичка! Вот ты кто! ругала я себя из чувства долга. – Что ты вчера натворила? Разве можно так себя вести с мужчинами? С ними девушка должна быть робкой, нежной, сентиментальной, отводить глаза в сторону, а в момент интимной близости краснеть и покрываться мурашками". Я заржала.

Потом поднялась с постели, ушла в ванну, смыла несвежий грим, вычистила свою совесть зубной щеткой и нанесла легкий, неприметный, девичий макияж. Только румян положила больше, чем обычно, чтобы скрыть неестественную бледность.

Потом пошла к ребятам. Дверь в их комнату оказалась открытой. Я постучала для приличия и вошла. Олег уже проснулся и лежал на постели с открытыми глазами.

– Привет! А где Витя? – спросила я.

– Черт его знает! Не пришел, сволочь, домой ночевать. А ключей у него нет.

Пришлось оставить дверь открытой.

– Как не пришел ночевать? – я в испуге села на кровать. – А вдруг с ним что-нибудь случилось?! Мы должны заявить в милицию!

– Да не волнуйся ты так, – сказал Олег и зевнул. – Найдется. С такими, как он, ничего серьезного не случается. Сейчас приду в себя, и пойдем его искать.

Я вернулась в комнату. Олег зашел за мной через полчаса, свежий, умытый, побритый, после душа. И вдруг я ощутила странное, приятное тепло. Мне хотелось трогать его, касаться невзначай, я испытывала нелепую, ничем не объяснимую радость просто От того, что он рядом. Это было знакомое по многим опасным признакам начало влюбленности, начало всегда бессмысленно-веселое, как опьянение, Мы спустились на первый этаж, к стойке регистрации. Женщина администратор заулыбалась. Было что-то двусмысленное в этой улыбке, намек на какую-то не слишком пристойную тайну.

– Вы ведь знаете нашего товарища, – осторожно начал Олег.

– Конечно, – она кивнула с подозрительной) готовностью.

– Он сегодня ночью снял отдельный номер. Мы бы хотели узнать какой?

– Триста первый, – ответила она.

– Он был один? – спросила я.

– Не знаю, вправе ли я отвечать на подобный вопрос… – замялась администраторша.

– Все ясно, он был не один, – оборвал ее Олег. – Можно спокойно идти завтракать.

Время талончиков на завтрак уже прошло, и мы поднялись в маленькое кафе на втором этаже.

– Как ты узнал, что он снял другой номер? -спросила я Олега.

– Догадался.

В кафе мы были единственными посетителями. Нам принесли чудесную желтоглазую яичницу с зеленью, настоящими помидорами и расплавленной корочкой острого сыра сверху, миску салата, лаваш и кофе. Отличный плотный охотничий завтрак.

– Как ты думаешь, это будет безнравственно, если мы закажем коньяку с утра? – спросила я.

– Не думаю, – ответил Олег и посмотрел на часы. – Уже почти час дня. 'Когда мы принялись за яичницу, дверь в кафе отворилась, и вошел Витя. Вид у него был впечатляющий.