Юрий Петухов - Охота на президентов или Жизнь №8

Ваятели! Блин!

Уж я-то знаю, что Господь запретил своим избранным изображать его творения в натуре (кстати, именно поэтому они и изобрели абстракционизм и прочие довольно забавные — измы).

Так какого же… нам поставили этого камнеметателя с пращой? О-о, правнуки Голиафа! Имя вам — простота. Хорошо лежать на печи…

Ветхий Завет… Который мы писали, увы, вместе. Писали нашей кровью, переводя с русского на иврит, и с идиша на русский, писали словно кабальный договор с дьяволом — на вечную вечность.

И злоба наша оттуда, и ненависть и нетерпимость. Потому они и называются — ветхозаветными. Спой мне песню песней, рабби Соломоне! И он напевает: «… ой, позовите Герца, старенького Герца, пусть споёт ей [20] Ей — то есть Россиянии. модный, самый популярный в нашей синагоге отходняк! ой…» Какой русский не любит Розенбаума?! Ну, где вы, десять колен сгинувших? Ау-ууу!!!

Моня этого ещё не понимал. Он был обычным добрым и мечтательным еврейским идеалистом, эдаким заурядным, коих пруд пруди, иудеем-романтиком, бейтаровцем недобитым… И он не был отнюдь Екклесиастом. Увы…

Он не знал, что вот эта ныне песчанно-каменистая пустыня вдоль Срединного моря наша общая историческая родина. Моя — пораньше, его — попозже. И что и нас, и их оттуда вышибли, не спрашивая нашего желания, и что «эта страна», Россия-сука — новая святая земля, где мы сошлись снова… Для чего? Для вечного, непрекращающегося боя.

Или чтобы наконец опомниться.

Неисповедимы пути Господни.

Но мой роман вовсе не о них.

На Святой Земле, вдали от вавилона московитского я понял вдруг, что никаких президентиев вовсе нет. А есть виртуальные имиджи, созданные пиарщиками и компьютерщиками. Привидения. Нам изо дня в день показывают этих виртуальных привидений то в Кремле, то на «саммитах», то в «кулуарах», то без галстуков, то на ферме Буша, то в простокваше, то на вручении орденов и медалей лучшему писателю всех времён и народов Жуванейцско-му… А на самом деле это компьютерная графика… виртуальные куклы, телепузики и покемоны.

А кортежи возят двойников. Или гоняют порожняком. Просто гоняют туда-сюда, чтобы выявить злобных международных террористов и кошмарных русских фашистов, что по всем обочинам ставят заминированные таблички «Смерть жидам!»

Видел я этих «русских фашистов». В Мосаде. Я вообще много чего видел.

Я позвонил из Иерусалима Кеше и рассказал про свои сомнения:

— Какого хера мы будем гоняться за этими куклами?!

— Во-первых, не мы, а я! — заявил он, явно не признавая во мне равного (или даже не равного) компаньона. — Во-вторых, даже если это виртуальные куклы, я их всё равно уделаю, как папа Карло Буратину… я этих гастролёров отправлю на гастроль!

Он был неизлечим. Одно слово, народный террорист!

Я вжал голову в плечи, огляделся, нет ли вокруг агентов охранки… хотя прослушивать могли из любого места. Кеша совсем не соблюдал конспирации! или просто не знал, что последний президент™ получил в народе прозвища Гастролёр и Буратино.

В прежние времена нас давно бы уже взяли…

Аки бедный Иона стенающий во чреве кита, стенаю я в утробе этого страшного мира… нет выхода. Жуткие санитары с белыми крыльями за спиной сидят возле узких врат палаты № 8. Злобные ухмылки кривят их ангельские лики. Уж эти не оплошают, доставят по назначению! Оле-оле… алилу-уйя-а…

Стэн любил ходить на боевики про Вьетнам. Он сидел в зале и тихо закипал — пока из него не начинал валить пар. Потом он медленно и угрюмо напивался. А потом шёл и бил морду какому-нибудь режиссёру.

В боевиках показывали «крутых парней», суперменов… В жизни таких не было. В жизни было дерьмо, прохвосты и салаги. Салаги лезли напролом и гибли. Прохвосты спасали себя. Дерьмо сидело по штабам и было хуже любого врага — потому что оно решало, жить тебе или сдохнуть, пуля вьетконговца лишь довершала дело…

Любой «крутой» на той настоящей, а не киношной войне обмочился бы в первые пятнадцать минут и визжал бы как резаная свинья. Причем, чем круче, тем истошней бы визжал… Стэн это знал очень хорошо. Он знал, что по-настоящему воюют только вот эти салаги… Он знал, что весь хваленый спецназ-командос — это то же самое дерьмо, что и в штабах, только гаже и вонючее. Когда в далекой Россиянии давили бандитов, Стэн знал, давят салаги, мальчуганы, которых хаят по ТВ, а эти самые «волки войны» только жмутся по стенам да глядят, чего бы стырить — они не могут уже даром «воевать», они профи!