Юрий Петухов - Охота на президентов или Жизнь №8

Народные террористы!

Кеша вчера насилу ушёл от облавы. Его уже загнали в капкан у Васильевского спуска. Зная Кешину нафталинную любовь к простеньким и задушевным битловским песнопениям, организаторы облавы специально из Гросс-британии выписали в Россиянию небезызвестного сэра Пола Маккартни, того самого, который всё «возвращался в СССР», а вот вернулся… а «эсэсэсэра»-то никакого и нет. Вся спецоперация обошлась демократам из охранки и фээсгэбе в 33 миллиарда евродолларов, из которых десять тысяч ушло на гонорар знаменитому сэру, сто на пошив гражданской одежды для двухсот тысяч зрителей из спецдивизии имени Сигизмонда Дзержизмундыча, ещё сто на сооружение сцены, трибун и сорока колец заграждений, сквозь которые выскользнуть Кеше было просто невозможно (всё было расчитано на суперкомпьютерах в институтах Нью-Джерси), а остальные денежки растворились в несчитанных благотворительных фондах демократии — как это и водилось у реформаторов.

Сэр Пол согласился петь и играть только на Красной площади. Других площадей, концертных залов, городов, улиц он просто не знал. Ему ещё в детстве сказали, что в Московии от снега и льда расчищают только Красную площадь, а в иных местах и повсюду вокруг ходят белые медведи и русские с самоварами, а в самоварах у них водка. И русские, и медведи представляли чрезвычайную опасность для мирового сообщества и демократии. И потому сэр сам проверял все кольца проволочных и минных заграждений. В билетных кассах загодя начали продавать билеты на шоу тысячелетия. Кеша одним из первых купил себе билет. И сам купился. Он не знал, что только его билет был настоящим (ну, может, для вида ещё тысчонку-другую распространили среди прочих лохов, эллинов, козлов и иудеев — для отвода глаз), а за остальными билетами в кассы стояли сотрудники проверенные и надежные, включая не только дзержизмундовцев, обмундированных под битломанов, панков, рэперов, скинхэдов, нац-болов, рокеров и хакеров, но и такие закаленные в невидимой войне кадры, как агенты Пассионария, Володя То-тельбойм (тот паренек, что с красным флагом). Роза Землячка, Клава Цеткина, Олеко Дундич, Алекса Довбуш, три тысячи латышских стрелков, партизан Счорс, матрос Железняк (у этого вообще не было никаких вопросов! эх, яблочко!), восемь двойников попа Гапона, восемь доверенных Ельцюганова, восемь поверенных Зюгаельцина, семь Симеонов от Сената, шесть шестёрок от Полубоярской Думы, пять депутатов без мандатов, четыре кандидата с какой-то мандой, три толстяка-олигарха, один патриархий Ридикюль и тринадцать сопровождающих его иезуитов-католиков, раввин всех раввинов, муэдзин всех муэдзинов, дзэн-будда всех будд и бодхисатв, шаман всех шаманов, капитан Катанья, Капитон Кутунья, Растропович с автоматом, лауреат Жуванейтский с орденом Гроба Господня, лауреатша Толстая-Кышь, Дуня Дунцова, Дуся Бубенцова, Фрося Огурцова, Маня Концова и ещё непосаженный Моня Гершензон.

Я тоже хотел пойти на этот концерт всех тысячелетий и народов. Но не пошёл. Потому что ни я, ни Собор Василия Блаженного на Васильевском спуске, ни кремлевские стены, ни соборы Архангельский, Благовещенский и Казанский, ни тысячи мучеников, замурованных в стенах и под брусчаткой, ни миллионы, замученных этими мучениками, ни Грановитая с Оружейной палаты, ни Спасская башня, ни сама Красная площадь, над которой ещё витал дух убиенной Святой Руси, ни даже ступенчатый красно-коричневый зиккурат Мавзола, ни памятник этим русским великодержавным шовинистам Минину и Пожарскому не могли вынести столько тысяч и миллионов ме-гакиловатт, гигадецибел и прочих вибросотрясений, которыми нас собирались калечить и убивать наши услужливые демократы на пару с заезжими сэрами, которым наши красные площади и соборы просто по херу.

Я бы с удовольствием пошел на старика Пола, которого тоже люблю (чуть меньше, правда, чем покойного старика Харрисона, но больше, чем убитого ещё совсем юным Джона Леннона — я был на том самом месте, где его пристрелили, тихое, доброе местечко возле Центрального парка, респектабельное, богатое и аристократичное, от него рукой подать до гарлемских трущоб, по которым я тоже бродил, страшных и неуютных…) Я пошел бы, если б он пел свои незатейливые песенки где-нибудь в зале «Россия» или на стадионе. Но смотреть на рушащиеся под бомбардировкой и обстрелом киловатт-децибел последние русские соборы, это свыше моих сил. Впрочем, нынешним властям виднее, что им разрушать и бомбить.