Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Заложники, видевшие эту сцену, побелели как полотно. Но что-то отвлекло внимание тюремщика, и он отложил казнь на неопределенный срок.

Пленных трижды пытались обменять. Первый раз обмен не состоялся, потому что начальник грузинского отряда, поехавший осматривать трупы, предъявленные абхазской стороной, был невозможно пьян и не смог опознать погибших друзей.

Второй раз молодой грузинский воин при обмене узнал своего погибшего брата.

Потеряв разум от страданий, он ворвался в автобус, где сидели заложники в ожидании своей участи, с криками: "Я сейчас найду кого-нибудь для расстрела!" Он уже выбрал себе жертву и поволок ее к выходу, когда его, ослепленного болью, остановили его же товарищи.

И в третий раз жители села Сакен собрались на совет с Целью решить судьбу заложников. Они много выпили вина и громко спорили. Крики тех, кто требовал кровавой мести, Доносились до комнаты, где томились пленники. Когда Участники совещания разошлись, пленные стали умолять охранника сообщить им решение.

Охранник сжалился и сказал:*Мы решили подарить вам жизнь".

Ни один человек не в состоянии трезво оценить свои Нравственные и физические возможности. Только война, Только экстремальные условия определяют истинную цену 1Чности. Одна молоденькая абхазская журналистка до войны не знала о том, что способна, находясь на четвертом месяце беременности, добраться из Сухуми до Гудауты пешком через джунгли. Она шла босой, так как порвала свою обувь.

Шофер Вадим, который возил нашу журналистскую компанию на фронт, тоже не представлял себе, что ему придется из Гудауты в Адлер вести через тропический лес свою жену сестру и четверых детей. Они шли трое суток, трехлетнюю девочку Вадиму пришлось нести на спине, так как она терялась в высокой траве. На вторые сутки кончилась еда, дети постоянно плакали от голода. Их спасли встретившиеся на пути русские туристы, которые накормили до отвала измученных странников тушенкой и макаронами.

На войне человек нередко переходит барьер страха, после которого он не боится ни бога, ни черта. Сергей К., украинец, женатый на абхазке, житель города Гагры, впервые узнал страх, когда в город пришли грузины. За него вступился сосед по дому, грузин. Не легче стало, когда в город вошли абхазцы. Поздно ночью к нему в квартиру ворвались трое абхазских бандитов и увезли его на расстрел на берег моря, босого и в пижаме. Сергея завели по колено в воду. Он пытался выяснить, за что его хотят убить. "Ты помог бежать из города своему соседу-грузину", – заявили бандиты. (Действительно, сосед был ранен, и кто-то вывез его из Гагр.) "Это сделал не я, о чем очень сожалею, – сказал Сергей. – Мой сосед – порядочный и добрый человек, он спас меня, мою жену и моих детей, когда город держали грузины. Если бы он обратился ко мне за помощью, я непременно помог бы ему".

Справа, неподалеку от места готовящейся трагедии, находился корабль. То ли люди на корабле заметили спектакль, происходящий на берегу, то ли просто они маялись от скуки – во всяком случае, на корабле выстрелила пушка. В то же время бандиты заметили, что слева по направлению к ним по берегу движется человек. Два этих нелогичных факта – стреляющий корабль и гуляющий в два часа ночи мужчина – заставили бандитов изменить свои намерения.

"Если хочешь остаться в живых, ты должен дать нам гуманитарную помощь", – заявили разбойники. "Что вы имеете в виду?" – удивился Сергей. "Завтра привезешь в назначенное место свой автомобиль". Сергей немедленно согласился и на следующий день явился на место встречи с двадцатью родственниками своей жены. Но перевес оказался на стороне бандитов, которые собрали сорок человек. Не миновать бы кровавой битвы, если бы на противоположных сторонах* нашлись бы родственники. В Абхазии родственные связи святы, и дело уладили миром.

Выражение "гуманитарная помощь" чрезвычайно попуяпно в этих местах. Я присутствовала на пиршестве в абхазом отряде, где лакомились только что зарезанным и сваренным в огромном котле бычком, запивая его кислым вином. Этого бычка все называли "гуманитарной помощью". Его доставил в дар войску какой-то местный крестьянин. Люди ели, пили, говорили набившие оскомину тосты о неизбежной победе над врагом. Я томилась скукой и думала:

"Безумцы! Снова эти дети Кавказа берутся за оружие с той же легкостью, как мальчишки за рогатку".

Война приобретает регулярный характер. На линии фронта, проходящей по реке Гумиста, абхазцы вывесили плакат: "Режим дня. Подъем – 9 часов утра. Перестрелка – с 1о до 2. Обед – с 2 до 3 часов дня". Дело в том, что время обеда на грузинском и абхазском фронтах не совпадает – часто осколки от взрывов залетают в тарелки с супом. Но плакат, к сожалению, грузины сбили пулеметной очередью.