Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

С Газеты развязали истерический язык сплетни. Журналисты слетались на мое прошлое, как пчелы на мед. В искаженном фокусе всеобщего внимания я выглядела роковой хищницей, высасывающей мозги, кровь и сперму несчастных мужчин. Михаил Жванецкий в одном из интервью сказал: "…Я понял, что путь Дарьи Аслановой очерчен мужскими трупами. Этими павшими телами, как тараканами, когда мы их морим дустом… Я чувствовал, что она несет в себе что-то такое. Это был дуст".

В газетных заметках злобы было больше, чем у ос. Из "Московского комсомольца" я узнала, что моими обожателями были лишь лысые дядечки далеко не комсомольского возраста, что я всегда вела себя как шлюха и при каждом удобном случае раздевалась. А лондонская газета "Индепендент" заявила: "Момент публикации может навести на мысль, что это был грязный трюк ельцинского окружения". (Упаси меня боже вмешиваться в политику!) Из мелких скандальных газет я узнавала, что я ненасытно, увлеченно занимаюсь мастурбацией и опубликовала на Западе свою книгу с огромным количеством порноснимков. Да, можно захлопнуть двери своего дома, закупорить все щели, не снимать телефонную трубку, но затхлый запах грязных сплетен все равно пробьется сквозь все преграды.

Иногда мне казалось, что всю эту шокирующую хронику я читаю о какой-то другой женщине с моим именем. Мое мирное домашнее существование не соответствовало роковому образу, созданному газетами. Подобно большинству известных женщин, я не оправдывала своей репутации.

Журнал "Деловые люди", подготовивший статью обо мне, предложил опубликовать мой телефон, с тем чтобы я могла найти издателей для своей будущей книги. Я опрометчиво огласилась. Телефонный номер сопроводили следующим текстом: "Тем, кто не прочь попасть на страницы воспоминай Дарьи Асламовой, по ее просьбе сообщаем телефон". Заявление с весьма прозрачным смыслом: "Те, кто хочет побасХтаться в постельке с Дашей, поторопитесь". К счастью, я переменила место жительства, а в квартиру с указанным в журнале номером телефона въехала приличная семья с Детьми. Новая хозяйка квартиры, молодая женщина а Почтенного нрава, ежедневно выслушивала страстные телефонные признания распаленных мужчин, читавших сое "Записки дрянной девчонки". Ей обещали доставить райское наслаждение, уверяли, что приехали с другого конца страны с единственной целью – переспать с ней. Бедна дама потом жаловалась: "Мне все время кажется, что сейма ворвется толпа мужчин, чтобы меня насиловать".

Ханжество наших людей поразительно. Одна женщина-режиссер хотела снять обо мне документальный фильм и решила, что наиболее подходящим местом для съемок является казино. В Москве сотни игорных заведений. Мы обзвонили множество казино, и везде нам отказали. Мы услышали две причины отказа: боязнь вызвать гнев чеченской мафии и высоконравственный моральный облик директоров заведений, не желавших опускаться до общения с такой падшей женщиной, как я. На меня наклеили этикетку "яд". По казино пронесся циклон добродетели. Мне казалось, что мы звоним в дом политпросвещения, а не в места, где ловкими способами выколачиваются деньги. Можно подумать, в казино играют только мальчики из церковного хора.

Из газет я узнала, что заработала кучу долларов на своей публикации и интервью.

Единственный крупный валютный заработок, который мне предложили, – деньги за съемки в немецком документальном фильме о моей работе в качестве военной журналистки. Фильм должен сниматься в Абхазии, и это довольно опасный способ улучшить свое материальное положение. Такое лестное, но страшноватое предложение получила от немецкого телекорреспондента Адриана. Мы беседовали с ним о войне в маленьком ресторане со швейцарской кухней, золотые дрожащие огоньки свечей и легко белое вино "шабли" придавали особый шарм нашему разговору. Война казалась чем-то далеким и ненастоящим, каким то киношным приключением с хорошим концом.

Но ехать фронт, вспоминать старую науку страха с привкусом тошноты мне не хотелось. "Две тысячи марок за три дня работы" кинул мне аппетитную наживку Адриан. Я сразу представила себе, какие наряды я смогу себе купить и какие рестораны посетить. Меня возбудило звучание этой круглой красивой цифры – две тысячи марок. Я, как глупая рыба, заглот! наживку и попалась на крючок.

Вчера я выбирала себе в магазине эффектные свитера поездки в Абхазию. Господи! О чем я думаю, собираясь войну?! Не о том, что меня могут ранить или убить, не о трудностях пути, не о работе в тяжелых условиях, а лишь с к я буду выглядеть. Нет, я неисправима. Пусть все кругом К пит огнем, но макияж в любых обстоятельствах должен быть безукоризненным, а костюм сидеть безупречно. 24 февраля. Буйная грязь – вечная спутница войны. Три дня я слушаю, как чавкает под ногами земля, превратившаяся в ледяную жижу, и проклинаю собственное кокетство. Вместо того чтобы надеть в дорогу непромокаемые удобные кроссовки на толстой подошве, я предпочла изящные сапожки на каблуках. Теперь у меня вечно мокрые замерзшие ноги, я постоянно хлюпаю носом и имею жалкий вид. Зима в Абхазии – самое пакостное время. Пальмы, укрытые снегом, холодное серое море, с грохотом набегающее на берег, чахлые цветочки, окруженные островками льда.