Николай Соловьев - Северка

Директор училища – представительный дяденька средних лет. Всегда в костюме и белой сорочке с галстуком. Он читает нам экономику и иногда любит блеснуть своими познаниями в электричестве:

– Ребята, вы же знаете, что если поменять местами фазы у двигателя, он сгорит.

А мы уже знаем, что в этом случае изменится лишь направление вращения, и понимающе переглядываемся.

Эстетика. Родная, марксистско-ленинская. В ней говорится о моральном облике строителя коммунизма, о том, с чего начинается родина, о стирании различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом, мухами и котлетами. О мате в эстетике ничего не сказано. Мы не ругаемся, просто беседуем матом, изредка вставляя некоторые дополнительные слова: конгруэнтность, биквадратный, электромагнитная индукция, диалектический материализм. Даже мысли приходят матом. Особенно популярно слово 'блин'. Оно завершает все предложения.

Физкультура проходит в небольшом спортивном зале. А бег и легкая атлетика на стадионе на Автозаводской улице за трамвайным кругом.

С преподавателем истории Михалычем мы ходим в походы. Начали с однодневных в Подмосковье. Идем где-то, Михалыч поднимает с дороги камень, тюк молотком – камень пополам. Внутри полость, покрытая прозрачными кристаллами. У меня долго хранился такой камушек.

Зимой поехали под Дубосеково. Вышли из вагонов, электричка уехала, и мы остались в полной темноте. Михалыч уже знал место, и мы, включив фонарики, пошли за ним. Спустились в ущелье. Оно закрывает нас от холодного ветра. В темноте, наверху изредка проносится игрушечная электричка, мелькая крошечными огоньками вагонов. Зажгли факелы из пластиковых полосок. Ломаем лапник под палатку, ставим палатки, носим дрова для костра. Поели и легли спать. Утром один

Михалыч вылез из палатки в трусах, все спали, в чем пришли. Наша палатка (Журавушкин, Потехин и я) дежурная – нужно вымыть вчерашнюю посуду. Внизу, среди ивовых прутьев вьется ручей. В нем мы и перемыли с песочком в ледяной воде все миски и ложки. Днем ходили в

Дубосеково, к громадному монументу защитникам города. Холодно.

Ветер. Все-таки с рюкзаками за спиной теплее. Музей мне не запомнился.

Около нашей мастерской большие ворота. Если они открыты, то курить выходим на улицу, а не в туалет. Курим с Шуриком. Выходит пара двоечников – где-то утащили пузырек с соляной кислотой. Присели и стали лить кислоту на землю – ни бум – бум в химии. – Дайте мне, – говорю, – ну, дайте мне. Дали. Вылил оставшуюся часть в кроватку с алюминиевой стружкой. Несколько секунд ничего не было. И вдруг столбом пошел белый водород. Я тут же сунул голову в газ и вздохнул ртом. Хотел проверить число Авогадро.

Любопытно какой у него вкус, запах. Дальше горла газ не пошел, мгновенно сработали какие-то клапана в горле и перекрыли доступ в легкие. После этого случая у меня стало плохо с памятью – перестал добавлять 'блин' в конце предложения.

В самом здании училища столовой нет. Фезеушники ходят есть на территорию завода через проходную напротив училища. Эта столовая только для нас. Кормят вкусно. Компот не разбавляют, вкусное первое и второе. К компоту прилагается пирожок с повидлом – объеденье.

Иногда на обед на закуску перед нами стоят на одном блюдце две шпроты, на другом – творог. Мы видим: шпроты совсем без чувств и ложим их головами в творог. Нам говорят: 'не ложьте!', а мы все ложим и ложим.

Кормят нас по талонам. Талонов всегда одно количество, а едоков меньше – кто-то болеет или отсутствует по другим причинам. Порцию отсутствующих делят между собой их друзья – пируют. В столовой работает жена нашего Николая Федоровича, поварихой.

После нового года нас распределили в заводские цеха, оформили электромонтерами второго разряда. Я и Игорь Панкратов попали в ДОЦ – деревообрабатывающий цех, в мастерскую электромонтеров. Здание построено еще при Рябушинском.

На первом этаже деревообработка – десятки станков, шум и запах свежей сосны, табельная, бухгалтерия, завком, начальник цеха, несколько помещений для изготовления фурнитуры для кабин. На втором этаже собирают платформы из досок с помощью гвоздобойных молотков, красят в зеленый цвет кабины, ползущие по напольному конвейеру. В подвале мастерская водопроводчиков. Их десятка полтора – многие не бритые, с цветными носами. Несколько токарных станков, генераторная, раздевалка и наша мастерская. У цеха двое ворот, напротив друг друга. Рядом с воротами стоит маленькая будка. Такая маленькая, что помещается только стул и больше ничего. Это место привратника.