Николай Соловьев - Северка

Занятия по слесарному делу всем давно надоели. Скучно пилить каждый день презренный металл. Мы ждем работы по специальности с проводами и приборами. Чтобы потянуть время часто ходим курить.

Николай Федорович не пускает в туалет больше двух, трех человек. До туалета от мастерской идти минут пять. Он посередине длинного коридора, вдоль которого тянутся мастерские токарей, фрезеровщиков, газосварщиков и слесарей. Однажды к нам (Сашка, Шурка и я) в туалете пристали третьекурсники. Сашка Журавушкин стал отвечать им гордо, и они треснули ему по лицу пару раз. Когда мы вернулись в мастерскую,

Николай Федорович увидел подтеки у Сашки, взял нас в охапку и бодро повел в туалет, – Эти? – спросил он,- Эти. Николай Федорович забрал хулиганов и куда-то их отвел. Потом нас возили в милицию на

Автозаводской и раз или два в прокуратуру на 1-й улице

Машиностроения. Писали показания. До суда дело не дошло. Первое время кучки старшекурсников провожали нас молчаливым взглядом, когда мы вместе или по одному проходили по училищу.

В училище поступили серые станины токарных станков. Наша группа должна сделать панель управления к каждому. Нужно расставить и закрепить на панели электроаппараты: пускатели (пускай, судьба забросит нас далеко, пускай!), реле, кнопки, трансформатор.

Соединить все это жесткими проводами по схеме. Провод должен лежать аккуратно, с углами под девяносто градусов. Если проводов несколько, они обвязываются вместе ниткой. Интересная работа.

Преподаватели у нас замечательные. Классный руководитель химичка -

Галина Николаевна. Веселая, любит нас и любит пошутить. По химии поблажек не дает.

Уважаем учителя литературы. Он никогда ничего не задает на дом, и, следовательно, не спрашивает. Весь урок он прохаживается между рядами с гордо поднятой головой и взглядом, устремленным вдаль, и декламирует. Мы тихо занимаемся своими делами или слушаем

Шекспировского Отелло:

Пришел как-то Отелло в спальню и стал делать из мухи слона.

Опять душить будет, подумала Дездемона и стала рыться в грамотах.

– Я дочь сенатора.

'Ты Ерема, да я Фома, ты мне слово, я те два, а бумажечку твою я махорочкой набью', подумал Отелло.

Тут Дездемона закапризничала:

– На шею не дави! На шею не дави, Чернильная душа! Да-с!… И-эх!

Росла к труду привычная девчоночка фабричная… А Отелло знай себе гнет свою линию и приговаривает:

– Всюду ложь, воровство, обман и сквозняки…

Только она протянула ноги, как он сразу поседел. Вышел в темный колидор – глаза светятся – и свечей не нужно. А ткачиха с поварихой, с сватьей бабой Бабарихой разбежались по углам, их нашли насилу там.

Тут из мавровой из спальни кривоногий и хромой выбегает честный Яго и качает головой:

– Ярко солнце светит, щебечет воробей, добрым жить на белом свете веселей…

…или отрывки из 'Преступление и наказание'. Студент про три карты пришел узнать, а бабуля как хлопнет по столу: 'Да я тебе что тварь дрожащая или право имею?!'. Тут Грушницкий не снес и изволил бегать за старушкой по апартаментам. У него как раз утюжок нашелся за пазухой, княжна Мери на балу обронила. А старушка все уворачивается промеж мебели: 'А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела'…

Наш литератор, несомненно, человек искусства: длинные волосы зачесаны назад, как у Горького и говорит он поверх наших голов.

Мальчишки над ним хихикают, когда он приходит в разных носках.

Мы любим математика. Очень сильный преподаватель. Дома он дает частные уроки, готовит абитуриентов в вуз. А мы любим его за шутки и анекдоты. Ему приятно выступать перед нами не только как математику.

Кто-то стучит на него – по его словам. Не может быть, чтобы из нашей группы – так его любим. Все доносы ему сходят с рук – пожурят за то, что отвлекается от предмета и все. Часто его костюм вымазан мелом.

Ноги полусогнуты, пуговицы на гульфике расстегнуты. Математик не

'лезет в душу' с синусами, он понимает, что среди нас трое – пятеро пойдут учиться дальше, и просто дает мощные знания для всех, вставляя между формулами свои прибаутки.

Что у нас преподавал Сальников, не помню. На доске висит географическая карта Средней Азии с пустыней Каракумы, на ней поперек нацарапано: 'Земля Сальникова'.

Еще один замечательный человек у нас – преподаватель электротехники. Эрудированный специалист. Интеллигент. Мы изучаем с ним простые схемы усилителей на лампах. Как работают эти усилители – я не понимаю, зазубриваю. Изучаем электродвигатели и схемы их включения – электропривод. Это ближе и понятнее. Это основа любого заводского станка или троллейбуса. Изучаем трансформаторы от огромных масляных до маленьких, изучаем генераторы, люминесцентную аппаратуру и все разнообразие электрических аппаратов. Электротехник редко отвлекается. Однажды он рассказал нам, о похоронах Сталина. Он был тогда школьником. Народ плотно занимал все улицы, по которым разрешали двигаться к гробу в доме союзов. Чтобы сократить путь, мальчишки залезали в окна первых этажей и вылезали с другой стороны.