Николай Соловьев - Северка

– Вот Вы, с барахлом вон! – художник вытягивает руку в сторону ученика на задней парте и делает движение кистью в сторону двери, -

И Вы тоже, да, да Вы, с барахлом, тоже вон.

Это предназначается двум беспризорникам с всклокоченными пыльными волосами, грязными шеями и лицами – Уткину и Кузнецову. Они часто прогуливают, опаздывают на уроки. Курят из класса только они. На урок требуется иметь карандаши, циркуль, линейку, транспортир, ну, и бумагу. Перед Уткиным и Кузнецовым на парте листки со следами от ботинок и карандаши, заточенные зубами.

После вступительного слова друзья забирают свои папки подмышку и уходят. Папку носят легкомысленные школьники. Во-первых: в нее мало что влезает, а во-вторых: руки при этом вызывающе торчат в карманах.

Рисуем в тишине. Художник у доски, спиной к нам. Леша Шарапов и

Леша Орлов что-то не поделили. Сначала они спорили тихо, а в потом

Шарапов сказал в полный голос: 'Дурак!'. Мы подняли головы. Художник опустил руку с мелом и начал поворачиваться не сразу, а как доцент.

Молча в упор уставился на Шарапова. Лешка не выдержал и говорит: -

Это я не Вам, это я ему. Рисуйте, рисуйте.

– Скоко я зарезал, скоко перерезал, скоко душ я загубил! А-а-а!

С Лешкой Шараповым я однажды подрался. Вышло нелепо. На верхних этажах лестницы в школе всегда кто-то стоит и, увидев ладонь, перемещающуюся по перилам, плюет. Кажется, я попал Лешке на голову.

Подумаешь, мне сколько раз попадали. Поругаешься и ладно. Я знал, что Лешка не задира и хотел как-то замять, но он потащил меня в туалет, и его кулаки стали свистеть перед моим лицом. Я разозлился и несколько раз попал ему по лицу, а потом зажал его голову, как мне один раз сделали. Какие-то незнакомые ребята, стоявшие в туалете, говорят: 'здорово ты его'. А мне не было радостно.

С вторым Лешкой, Орловым, мы иногда играем в шахматы. Идем после школы к нему домой. Он тоже живет в 19-этажке, только я во второй, а он в четвертой, напротив кинотеатра 'Казахстан'. Лешка чуть сутулится, как Суслов. Его отец военный, но я никогда его не видел.

После партии, двух я ухожу домой. Играть с Лешкой интересно, он сложный соперник.

В Лешкином доме парикмахерская. В которую приходится идти, если

Полина Абрамовна, наша классная, заметила, что волосы слишком отросли. Стрижка 'молодежная' обходится мне в сорок копеек. Это самая дорогая. 'Бокс', 'полубокс' стоят копеек пятнадцать.

Сережка рассказал мне однажды, что лазает по карманам в школьной раздевалке, – Это так просто. Попробуй.

И я попробовал. Одежда в раздевалке висит свободно. Я забрался в чей-то карман. Взял в кулак деньги и сразу отошел. В кулаке оказались еще и ключи, которые я сразу выбросил. На деньги, копеек семьдесят пять, купил что-то сладкое. Некоторое время оставалось неприятное чувство. Потом забылось – я больше не лазал в карманы и никому не рассказал об этом.

После третьего урока нас кормят завтраком. Иногда запеканка, иногда кашка. Если творожный сырок, ребята пятых – седьмых классов суют его в чей-то карман или сапог в раздевалке. Иногда сырок летит с крыльца школы в пятиэтажку напротив, и после шлепка отваливается от стены.

Весь шестой класс мы дружили с Игорем Лембергом. Он маленький и весь рыжий. К тому году как раз построили серую 16-этажку с продмагом внизу, туда и переехала их семья. Мы сидим за одной партой и валяем дурака. Никак не могу выиграть у него в морской бой. То есть он выигрывает десять партий, я одну. Оказалось, Игорь просто не ставит один однопалубный (одноклеточный) корабль. Ждет, пока не останется последняя непробитая клетка.

Игорь, как и я, собирает значки и мы несколько раз встречались после школы, смотрели свои коллекции и обменивались. Очень популярны значки вышедшие после чемпионата мира по хоккею в Москве 73-го года

– хоккейная перчатка с гвоздикой или вратарь в полной экипировке. Из интересных у меня: значок федерации СССР по футболу, несколько значков 40-50-х годов на винте: воин- спортсмен, БГТО (будь готов к труду и обороне), комсомольский значок.

Летом мы с отцом поехали в Крупино. Это гнездо моих родственников по отцовской линии. На электричке доехали до Павловского посада, где отец выпил стакан вина в буфете, а я стакан березового сока. В

Посаде мы сели на тесный автобус и помчались по пыльным, лесным разбитым дорогам.

Жили мы в избе Лидии Ивановны, нашей дальней родственницы. Она живет вместе с племянницей Ларисой. Лидия Ивановна учительница в сельской школе.