Николай Соловьев - Северка

Молчание. Дал еще объявления: продаю русскую и зарубежную классику, отдаю бесплатно, продаю иллюстрированные альбомы городов

Сибири и Дальнего Востока. На объявления позвонили три – четыре человека. В общем, не получилось. Нужно просто отдать книги в школу или библиотеку. Взял отпечатанный список и поехал в Ленинку. У служебного входа впервые стоит милиционер. Попросил, чтобы ко мне вышел кто-нибудь из персонала. Вышла тетенька. Сказал, что уезжаю из страны и хочу оставить свои книги библиотеке. Если нужно, сам могу обеспечить транспорт или заплатить за перевозку. Она ничего не сказала и ушла со списком. Вернулась: – Мы не можем взять, нужно, чтобы в списке были указаны годы издания, перепечатайте.

Зашел в Ленинку с входа для читателей. Предложил книги сотруднице, сидящей за столиком – все бесплатно, моя доставка, показал список.

Нет, не нужно. В первом читальном зале сидят гуманитарии, может здесь получится. Вижу, сидит одинокая девушка. Подсел, разговорились. Предложил ей – нет. И так и сяк – все равно нет. Я как-то не учел, что девушка может быть из общежития, как в том фильме, о каких книгах может быть речь.

У раздевалки книжный магазинчик. Продавец – интеллигент с бородкой. И ему не нужно. Показываю список, люди читают и отходят.

Отдаю книги бесплатно, плачу за доставку. Вы сами наймете машину, так, что я даже не узнаю вашего адреса. Одна тетенька взяла список.

Обещала позвонить. Прошло дней пять, тихо. Сейчас понимаю, что нужно было больше опросить сотрудников библиотеки. И заставить ту, что вначале подошла ко мне предъявить документы. А сотрудников можно найти в общей столовой или в кабинетах. Жаль.

Время идет, нужно освобождать квартиру. Может быть школе предложить? Отбросил эту мысль. Созвонюсь, привезу книги, а мне скажут – в списке нет года издания, не пойдет или еще что-то придумают. В Ленинке не взяли. Вероятнее всего, стукачи и здесь меня заблокируют. По объявлениям никто не звонит, та, что взяла список не звонит. Или случайно не везет?

Осталось два дня. Стал выносить стопки книг на помойку. Носил двумя пакетами и сбрасывал в пустой контейнер. После нескольких моих заходов у помойки появились два человека в униформе с хмурыми лицами и вылили в контейнер несколько котлов кашеобразной массы розового цвета. Какая-то пенсионерка проходила и заинтересовалась книгами.

– Вам интересно? У меня есть полный Чехов и Шекспир. Хотите, я донесу Вам до дома. Пенсионерка живет у второй Фрунзенской, в доме с милицией. Донес пакеты до ее квартиры и выложил книги в коридоре.

Договорились, что сейчас занесу ей Чехова и Шекспира. Когда подошел к ее подъезду, понял, что номер ее квартиры не знаю. Дверь в подъезд на коде. Домофон есть, но он мне не поможет. Постоял минут двадцать.

Должна же она сообразить. Никто не выходит. Вернулся на помойку и выбросил пакеты с Чеховым и Шекспиром. Еще одна стукачка, подумал я.

На дне пакета увидел связку ключей. Это ее ключи, как они оказались здесь? Выбросил их туда же. Пенсионерка, наверное, искала ключи и поэтому не вышла, как мы договаривались. Но эта мысль не пришла тогда мне в голову. Я уже привык, что мне что-то подбрасывают или крадут.

Оставил себе книг тридцать, с которыми хотел прожить до отъезда, и, если удастся взять их с собой. Во второй коробке белье и одежда.

Книжные шкафы разобрал на детали и вынес на помойку. Книжные полки тоже. Выбросил лыжи, лодку, елочные игрушки. Чешские фонарики-звездочки, на коробке дата 1961 год. Системный блок разобрал и покорежил отверткой все платы. Монитор развернул к стене, чтобы не пораниться и врезал по экрану молотком. Трубка не разбилась. Оказывается у нее два стекла. Разбилось первое толщиной сантиметра в четыре. Золото, которое мне оставила Няня, выбросил в мусоропровод. Диван и стол остались в комнате. Цветы вынес на лестничную клетку, двумя этажами ниже и поставил на подоконнике.

Здесь их кто-нибудь заметит и возьмет.

Бегать пока перестал из-за кисти. Пусть заживет, перелом заживает скоро, недели за три. Езжу в Одинцовский лес в будни и хожу по своему маршруту пешком. Почему-то мне понравилось выходить на

Ильинской и идти оттуда красивой лесной тропой, а не из Усово, как раньше. Выхожу однажды из электрички в Ильинском и слышу позади шипящим голосом: 'Подлец, у, сволочь…' и тому подобное несколько шагов. Оборачиваюсь – в двух шагах дяденька, вокруг больше никого.

Еще несколько человек вышли из первых вагонов. Спрашиваю: – Что?