Владимир Царицын - Братья не по крови

– Элементарно, Ватсон, – голосом актера Василия Ливанова про-изнес

Армен. – Настоящее твоей семьи не отличается какими-то бур-ными всплесками и большим количеством событий, что здесь поде-лать – такова участь всех пенсионеров. Будущее? Ты – генерал, чело-век военный, привык досконально изучать обстановку, прежде, чем сделать какой-нибудь смелый шаг. За будущее твое я совершенно спокоен. Сын, насколько я помню отзывы Валентины Андреевны, тоже человек рассудительный и трезвый, положительный, одним словом. Да и не с сыном ты ко мне пришел, а со своим боевым товарищем, ко-торый тоже, по большому счету – человек из прошлого. Нет Олег, ес-ли с тобой случилась какая-то неприятность, то она пришла из про-шлого, или как-то с ним связана.

– Ты прав. – Я кивнул головой и стал рассказывать о том, как мы с

Андреем поехали на кордон Сидоровых и кого мы там встретили.

Гаранян слушал, не перебивая, вроде бы, внимательно, но на его лице не отражались никакие эмоции. Я глядел на него, и он казал-ся мне не человеком, а магнитофоном, записывающим информацию. Я рассказал о ребятах, попавших в беду, о спецлагере, о Носороге, а после этого нырнул в прошлое и поведал Армену о Рогулисе. Когда я закончил свой рассказ, Гаранян встал и, попросив нас немного подож-дать, вышел из зала в боковую дверь, противоположную той, через которую мы сюда вошли. Не было его долго, минут десять. Мишка обошел весь зал в поисках пепельницы, но нигде ее не нашел. Когда

Армен вернулся, он нес в руках керамическую пепельницу и пачку си-гарет. Сигареты были дорогие – Мальборо.

– Наверное, уши опухли, Михаил Иванович? – спросил он у Си-дорова, безошибочно определив в нем курильщика со стажем. – Про-шу.

Он поставил пепельницу на стол и предложил Мишке сигарету, мне предлагать не стал, помнил, что я не курю. Сам он тоже закурил.

– А вы, Армен Суренович, разве не трубку курите? – серьезно спросил Мишка. – Вам бы пошло.

Гаранян засмеялся, обнажив полный комплект крупных зубов цвета слоновой кости.

– В общем-то, я трубку тоже курю, – сказал он, отсмеявшись. – Но только дома, на работе некогда. Трубка – дело серьезное, она спешности не любит. А что, тоже заметили, что я на вождя народов похож?

Гаранян снова рассмеялся, но тут же посерьезнел:

– Так, мужики! Вы себе даже не представляете, какую ценную информацию мне сейчас сообщили. Носорог, о котором вы рассказа-ли, находится в нашей разработке уже почти полгода, как один из чле-нов международной преступной организации. Носорог не самая боль-шая шишка в этой организации, так – функционер средней руки. Зани-маются члены этой организации всякой пакостью, от сбора доступной и засекреченной информации, касающейся национальной безопасно-сти, до оказания услуг по планированию терактов и их осуществле-нию. Но главная их специализация – вербовка, обучение и поставка различным экстремистским организациям, и не только нашим, россий-ским, боевых групп для проведения силовых акций. Вербуют смертни-ков иными словами. Недавно мы накрыли одну из их баз, расположен-ную в глухой сибирской тайге и нащупали ниточки, ведущие к другим базам.

Некоторые ниточки привели сюда – на Дальний Восток. Навер-ное, испугавшись провала, руководство этой преступной организации решило обрубить все концы. Произвести зачистку…

– А наши 'беглецы' – ненужные свидетели, – сказал я.

Гаранян кивнул головой.

– Более подробно пока ничего рассказать не могу, – продолжил он. -

Определенные меры я уже принял. Оцепление Манжурска будет немедленно снято, подразделения десанта вернутся в Уссурийск. За вашими

'беглецами' будут посланы наши люди. Они очень важные свидетели, ты прав, Олег. Их, во что бы то ни стало нужно доставить к нам. Чтобы они не приняли наших людей за своих преследователей, вы поедете вместе с ними. Прямо сейчас.

У Гараняна запел мобильник в кармане. Он приложил трубку к уху и, выслушав короткий доклад, отдал команду:

– Ждите. Через пять минут проводники будут у вас.

Проводники – это мы с Михой, надо полагать.

Когда мы спускались по лестнице, а Гаранян чуть приотстал, за-крывая дверь на ключ, Миха сказал мне:

– Похоже, дружок твой в Афгане тоже не в войсках служил. Не-бось, особистом был? У него взгляд гэбэшный.

Я пожал плечами.

– Интересно, они сегодня вернутся?

Андрей посмотрел на часы, было уже почти четыре часа дня. Они с

Хохлом сидели на лавке в сенях и курили. Маленькое оконце, прорубленное вверху стены, было открыто, и в него тянулись две струйки дыма от сигарет. Выходить во двор Игорь запретил. Чтобы не засветиться, если вдруг Японец с товарищами окажутся поблизости.