Владимир Царицын - Братья не по крови

– Веди, Иван Сусанин. Мы в твоих руках.

Жилище егеря оказалось совсем рядом, мы в этом направлении и шли, сами бы на него наткнулись, если бы не встретили Игореху. Ко-гда мы подходили к подворью, непривычно пахнуло чем-то деревен-ским. Во всех деревенских дворах запах особый, если даже хозяева скотину не держат, все равно – особый. То ли землей так пахнет, то ли пересохшими на солнце бревнами сруба, то ли еще чем-то труднооп-ределяемым. Давненько я такого запаха не вдыхал своими ноздрями, с самого детства. И еще я запах конского навоза унюхал.

Спросил Игореху:

– У тебя что, лошадь есть?

– Была старая кляча, – отмахнулся Игорь. – Тигр покалечил. Сдохла.

Другую заводить не стали. Где тут в тайге сена много раздо-будешь?

Полянки есть конечно, но у нас с батей и так дел хватает. У нас теперь вместо лошади УАЗик, в нем и лошадиных сил поболе и сена не надо. Мы даже на козлике нашем бревна из тайги возим. При-цепим за комель к форкопу, а к тонкому концу колесную пару примас-тырим, и везем… А что, навозом припахивает?

– Ага.

– А я уже принюхался, – пожал плечами Игорь. – Не замечаю.

Залаяли собаки.

– Охотничьи? – спросил я.

– Универсальные. Сука беременная мне от прежнего хозяина досталась. Троих щенков принесла. Теперь уже взрослые. Я их два года лично дрессировал. Все умеют – и зверя загонять, и дом охра-нять и нас с батей.

– Значит, ты здесь вдвоем с отцом живешь?

– С отцом, – кивнул головой Игорь. – Он в Манжурск уехал по де-лам, скоро вернуться должен, если пропустят. На вас, небось, облаву объявили? В таких случаях Манжурск военными подразделениями блокируется. Никого не пропускают. Ни туда, ни сюда. Так что, батя может надолго в городе застрять.

– А что, часто такие, как мы по тайге бегают?

– Не часто, но бывает. То зэки с зоны подорвутся, то солдатики из армии дезертируют…

– Мы не зэки, – заверил я Игоря.

– Ну, а на дезертиров вы не похожи, – успокоил он меня. – Не тот возраст… Ребятки! – это он уже своим собакам так: 'Ребятки!'. -

Это свои. Свои! Не трогать! Заходите, мужики. – Игорь открыл калитку. – Не бойтесь, кусать не будут, обнюхают только.

Три свирепых на вид молодых пса и недоверчивая матерая сука окружили нас с четырех сторон. Я интуитивно прикрыл руками клубни, но собачки на мое достоинство не покушались, им было достаточно моих пыльных ботинок и изорванных штанов. Каждая псина по разу подошла к каждому из нас, обнюхали, запомнили наши запахи и под-бежали к хозяину, радостно заглядывая ему в глаза.

– Свои, – еще раз повторил Игорь и повернулся к нам: – Идемте в дом.

Дом егеря почернел от времени, но выглядел очень внушитель-но.

Сруб был сделан из толстенных лиственничных бревен, а при-стройка, играющая роль сеней – из теса. Доски еще не успели почер-неть, видимо ее делали не особенно давно.

– Пристройку к дому сам мастерил? – спросил я Игоря.

– Нет. Это прежний хозяин делал. Мы с батей здесь ничего не достраивали. Нам с ним вдвоем много места не нужно. Того, что есть – за глаза. Вон, видишь? – Игорь указал на крытый вольер для псов. -

Это мы с батей для наших собачек соорудили. А дом, сортир, конюш-ня

– это все от прежнего хозяина, который тут до нас егерем работал.

Конюшню мы теперь как сарай используем и инструмент там храним.

– Ты так и не женился? Была же у тебя, кажется, подруга или не-веста? Я помню, ты рассказывал… – Я оборвал себя, увидев, как пом-рачнело лицо моего товарища.

– Была. Теперь нет. Потом расскажу… Проходите в дом, сейчас что-нибудь пожрать сварганю. Умывальник там, в сенях.

Пока мы умывались, Игорь собирал на стол холостяцкий обед – сало, хлеб, чугунок с холодной вареной картошкой, четыре банки ту-шенки.

На потухшей и остывшей печи стояла огромная сковорода с жареной рыбой.

– Мы с батей не гурманы. Пища у нас простая, незатейливая. Иногда борщ варим, когда охота есть. Но такое редко бывает. Основ-ная пища

– рыба. Тут ее уйма. С прошлой осени бочка с соленой ке-той стоит.

Новой еще нет пока. Скоро пойдет, а пока только ленок. – Игорь кивнул на сковородку. – Если хотите прошлогодней кеты, я в по-греб слажу, достану. Хотите?

– Я сейчас все хочу! – ответил я за всех. – Когда я голодный мне кажется, что я все, что дадут, съем. У нас со вчерашнего вечера кроме сырых грибов, дикого винограда и орехов ничего во рту не было.

– Понятно. – Игорь, взяв тазик, висевший на стене, направился в сени, бросил мне на ходу: – Печь затопи. Надо чайку вскипятить и ры-бу погреть.