Владимир Яременко-Толстой - Мой-мой

– Утром, когда проснешься, пришли мне ответ, и мы пойдем с тобой завтракать.

Тут я замечаю, что у нее к груди прилип волосок. Тонкий длинный волосок натуральной финской блондинки. Он отчетливо выделяется на черной хлопчатобумажной ткани пуловера. Она перехватывает мой взгляд и тоже его замечает. Протянув руку, я осторожно беру его за кончик двумя пальцами и очень медленно – миллиметр за миллиметром тяну на себя.

Весь внутренний эротизм этой сцены нельзя выразить словами, но он находит скрытое выражение у меня в штанах, где, пробуждаясь от сна, поднимает голову змееобразное чудовище, и – явное на лице Маи, которое вмиг становится красным и жарким. Ее веки подрагивают, ноздри вздуваются, а губы вдруг пересыхают. Она чувствует невидимую активизацию чудовища-змея, готовая предоставить ему временное убежище в уютной маленькой пещерке у себя между ног, гостеприимной и теплой.

"Поместится ли?" – думаю я, и по ее глазам вижу, что если даже и не поместится, то пусть влезает хоть наполовину или хотя бы на треть – ей все равно будет приятно: в тесноте, да не в обиде. Я тяну за волосок долго-долго, медленно-медленно, пока между нами продолжается внутренний диалог. Я снимаю его и, встряхнув рукою, даю упасть ему на пол.

– Give me a kiss, – говорю я, – I have to go.

Она послушно целует меня в губы, которые я затем протягиваю Сандре, все время за нами наблюдавшей, затем поворачиваюсь к Ольге и ухожу с нею в дождь. Так, вся буря и натиск, заготовленные для Маи и Сандры, целиком достаются Ольге, отправляемой мною в ночное плаванье страсти на новом желтом диване, купленном во имя Пии.

Только в объятьях у Ольги я замечаю, насколько пьян, моя голова кружится, мысли улетают и беспорядочно носятся стаей по комнате в автономном режиме от моей головы. И только хуй мой остается мне, как всегда, неизменно верен. Мне кажется, что желтый диван – это спасательный шлюп в океане жизни, шлюп, давший течь, которую мой хуй самозабвенно нащупывает и затыкает. Но течь от этого не уменьшается, а становится все больше и больше, так что заткнуть мне ее так и не удается, как бы неистово я с ней не боролся, качаясь на неистовых волнах вверх-вниз, поскольку течь эта – Ольга.

Воскресное утро начинается с похмелья. Поскорее отправив Ольгу домой, я тщетно жду мессидж от Маи. Я странным образом уверен, что она мне его пришлет. Однако его все нет и нет. Решаю послать ей напоминание, но, найдя в памяти телефона ее номер, понимаю, что это бессмысленно – я его явно неправильно записал, даже код Финляндии перепутал, а в самом номере не хватает одной цифры – в этом я убеждаюсь, сравнив его с другими финскими номерами.

Звоню Ольге. Прошу найти номер Айны. Она обещает узнать его у болгарина и мне перезвонить. Через двадцать минут Ольга сообщает мне, что болгарин номера не дает. "Во, гондон!" – думаю я, хотя, возможно, это только Ольга так говорит – из ревности, не хочет, чтобы я встретился с другой женщиной. Да ну их всех на хуй!

Посылаю мессидж Пие. Ответа нет. Начинаю собираться в дорогу и продумывать оставшиеся дела. Завтра необходимо занести в "НоМИ" мою рецензию. Я ее распечатал. Вера Бибинова куда-то уехала, но мне сказали по телефону в редакции, что статью я могу занести в любое время и для нее оставить. "Дорогая Вера!" – пишу я. – "Завтра уезжаю в Лондон недели на две-три. Ваше задание выполнил, как сумел. Надеюсь, что Ваши ожидания не будут обмануты. С уважением, Владимир Яременко-Толстой".

Было бы неплохо успеть отдать станок для контратипирования негативов девушке по имени Наташа, заодно ее выебав. Девушку-фотографа по имени Наташа я встретил на выставке немецких студентов в галерее "Борей". Она была с фотоаппаратом и снимала там "произведения искусства" и людей. Мне показалось, что у нее большая грудь, и я решил подкатить к ней яйца.

– Вам не нужен станок для контратипирования негативов? – спросил я ее. – Мне жалко его выбрасывать, поскольку вещь эта сама по себе очень хорошая и редкая. Все остальное фотооборудование я уже давным-давно отнес на помойку, а станок оставил. Он работает, я его проверял. Хотите?

– Задаром?

– Да.

– Хочу.

– Как мне с вами связаться.

– Запишите мой номер пейджера.

В пять часов вечера мне приходит мессидж от Пии – "All my friends are gone. I feel a little bit sad. Hugs, Pia". Я тут же звоню ей домой, но дома ее нет. "Where are you? I tried to call you, but you are not home. Kiss, Vladimir". "I am at Merja's place". "Maybe we should spend a night together before I am leaving for London?". "I will contact you later".