Олег Андреев - Казино

– Так вот, ей баба какая-то пальцы грозилась откусить. Мол, колесо не так крутишь! Разодетая, как шемаханская царица! Такая сука! Вы уж простите меня, Петр Ильич, – не выдержал Герман.

– Просто собачья площадка какая-то! – расхохотался Козырев.

Просто так, по одному лишь желанию, крупье не становятся. А подобное желание вполне естественно: кому не хочется играючи зарабатывать деньги. И очень немалые, судя по тому, что иная девчонка, откатав шарик в рулетке всего год, может позволить себе купить подержанную иномарку, а то и однокомнатную квартирку. Но «играючи» – это иллюзия. На самом деле труд крупье – это немалая физическая нагрузка и постоянный стресс.

Большую часть смены он проводит на ногах, отлучаясь от стола лишь на несколько получасовых перерывов, за которые можно немного расслабиться в мягком кресле, успеть выпить чашечку кофе и выкурить сигаретку – иные стимуляторы запрещены. Бывают, конечно, более длительные паузы в работе, которые позволяют чуть отдохнуть, но они крайне нежелательны для дилера, ибо означают – нет добра без худа, если можно так переиначить пословицу, – что он от усталости начал совершать ошибки и контролер, отслеживающий работу крупье и поведение игроков, с разрешения пит-босса отправил его прийти в себя, меняя руку, чтоб не нанести ущерба казино. Меняют руку еще и тогда, когда за столом появляется один из постоянных посетителей, хорошо знающий манеру работы крупье и умеющий рассчитывать его действия, например силу броска шарика в рулетке, который может построить на этом свою игру и обыграть казино.

Естественно, крупье должен выглядеть на своем рабочем месте свежим и элегантным, еще лучше, если он или она просто хороши собой – это нравится клиентам. А движения его, то есть жесты и манипуляции с картами, фишками-чипами и шариком рулетки, должны быть плавными, парящими, но быстрыми и хорошо видными всем игрокам – таковы правила. Можно себе представить, как нелегко даются эти плавные парения в конце смены – сколько тысяч их приходится совершить за ночь.

Но куда страшнее психологическая нагрузка. Нужны поистине железные нервы. Клиент в случае проигрыша весь свой гнев и досаду адресует в первую очередь крупье, даже если он и казался лучшим другом за минуту до этого, когда от его парящего движения шарик встал на нужном поле и принес выигрыш. Нужно обладать огромной выдержкой, чтобы безропотно сносить обвинения в ошибке, а то и в нечестности – ведь спорить с игроками нельзя.

Кроме того, необходимо обладать способностями легендарного Вольфа Мессинга, то есть мгновенно перемножать в уме двузначные числа, подсчитывая выигрыши без задержки, раздражающей нетерпеливого счастливца, и без ошибки называть сумму его выигрыша. А таких счастливцев может оказаться за столом сразу несколько.

Опять же нужно знать классические системы игры, которым следуют игроки, и уметь противостоять им, чтоб не разорить родное заведение и не оказаться на улице.

Настоящий дилер должен активно играть против игроков, применяя различные способы, начиная от прицельного катания шарика в рулетке и кончая самой настоящей подтасовкой в карточных играх – такова специфика работы.

Из-за этих сложностей крупье выдерживают всего нескольких лет – потом следует психологический слом вплоть до неврастении и прочих прелестей. А владельцы казино и не держат их на работе дольше. Считается, что за меньший срок – года три-четыре – крупье «прикатывается» к столу и его манера бросания шарика в рулетке или шафлования в картах становится известной постоянным игрокам.

– Жизнь собачья, действительно! – усмехнулся бармен. – Я и говорю, что не знаю, уж как они это выдерживают. Особенно мужики. О! Так Валерка Муравьев тоже ведь пострадал. Третьего дня. Я только на смену заступил. Он на покере стоял. Раздевал какого-то черного, вроде араба. Тот как бешеный давай орать. Я, мол, и тебя, и твою жену, и твоих детей… Ну чтобы не быть грубым, в общем, всех, мол, отымею. Я еще Валерке кофе варил, а он мне говорит: «Я потомственный дворянин и не собираюсь за каждым черномазым дерьмо подъедать». Так и сказал. Психанул, видать. Вот и накатал заяву. Да… Всего и не упомнишь. Каждую ночь какая-нибудь дребедень… – в конец расстроился бармен.

– Не печалься, Гера! Это не они нас имеют, а мы их. Мы их раздеваем, а они «сливают». А чем больше «сливают», тем больше чай! Разве не так? – Козырев расплылся в улыбке.

– Да чего жаловаться! Такая работа! – будто опомнился Герман. – Здесь-то как раз ничего. Я же за баром начинал стоять тоже в казино. В «Эвелине». Небось и не слышали о таком. Дешевка. По три бакса на равные шансы играли. Так вот там пять-шесть истерик за ночь в порядке нормы. А мат-перемат такой, что мозги расплавляются. Здесь другой коленкор. Элита. Почти рай земной. Хотя иногда думаешь: что такое добро? Или зло? – неожиданно расфилософствовался он.