Олег Андреев - Казино

Софья Павловна кивнула в знак согласия, промокнула губы салфеткой и медленно встала со стула, ухитрившись при этом едва заметно потянуться, как кошка перед случкой.

Она раздевалась не спеша, с толком, сидя на краю кровати. Он лежал рядом, глядя на ее нехитрые движения, отражающиеся в зеркальном плафоне.

«А она ничего тетка. Что-то в ней есть от француженки: ишь, подмываться не стала!» – думал он, рассматривая ее тело и чувствуя в штанах некоторое шевеление.

Она осталась в чулках и, повернувшись всем телом, навалилась на него. Ее руки заскользили по его теплому животу, задрав рубаху, она стала страстно водить языком по его груди, опускаясь все ниже и ниже. Незаметным движением расстегнула пуговицу брюк, и Петр почувствовал, что уже наг и для их соития не требуется привычной прелюдии. Она уже оседлала его, и он ощутил, как она дрожит и ее теплая влага окутывает его плоть. Когда она, быстро кончив, припала к его груди, Козырев подумал, что в принципе неплохо он устроился с налоговой инспекцией, и взял ее небольшую грудь в ладонь. Этого оказалось достаточным, чтобы продолжить начатое сражение за финансы.

Козыреву не очень-то и хотелось, но его надежный друг подчинялся законам природы, что характеризовало его с лучшей стороны…

Она сошла с него также резво, как и оседлала до этого, бросив на ходу:

– Наконец-то ты сможешь ответить на вопрос своего психиатра.

– Какой же? – удивился Козырев.

– Когда вы впервые заметили, что уплата налогов доставляет вам удовольствие? – Представительница финансовых органов томно вздохнула.

Теперь ей захотелось чего-то другого. Она слезла с кровати и, упершись руками в стол, призывно глядела на видавшего виды Козырева. «Что ж, можно и так», – он неспешно подошел сзади и инстинктивно помимо своей воли вонзился в ее промежность. Внезапно закричав, она вдруг неистово задвигала своим круглым задом. Козырев почувствовал ее приближающийся оргазм и сильно ухватил за грудь.

– Да, да! Трахай меня! Давай! Сильнее!

«Интересно, сколько раз она еще кончит?» – с арийским безразличием размышлял он.

Она повернулась к нему лицом и жарко выдохнула:

– Ты чудо, Пит. Давай ляжем. Поласкай меня.

Она кончила еще три раза. Наконец Козырев выплеснул ей в лицо то, что накопилось за несколько дней воздержания. Некоторое время Софья пребывала в неком исступлений.

Через полчаса она оделась и собралась уходить. Теперь Серафимова была такой же, как прежде, в приемной Козырева: сдержанная, несколько строгая, интеллигентная дама. На пороге она удовлетворенно улыбнулась и сказала:

– Через неделю я позвоню.

– Скажи хоть на прощанье, зачем приходила в казино, Сонечка, – ведь не трахаться же.

– А, ну да, – спохватилась она. – Кое-кого очень интересует система регистрации крупных выигрышей. Точнее – ведется ли список счастливчиков.

«Вот ты влип, Петр Ильич! И чего только не сделаешь для любимого дела. А что, собственно, для меня является таковым? – рассуждал он. – Бабы или работа? Впрочем, какая разница!»

От всего происшедшего ему было нехорошо. А от последней ее фразы еще и неспокойно. Кто же под него копает?

Ровно в пять, когда в игорном зале все кассиры, пит-боссы, инспекторы и крупье заняли свои рабочие места, а наверху ресторан поменял меню на вечернее и распахнул двери после короткого перерыва, отдохнувший за несколько часов дневного сна, посвежевший Пал Палыч Машков вошел в казино. Еще на улице он приступил к работе: осмотрел стоянку, гарантирующую посетителям целость и сохранность их джипов и лимузинов, несколько минут издали понаблюдал за работой швейцара и двух постов наружного наблюдения – его нововведения. Подобных не было в других казино, а он ввел. И правильно сделал, потому что с помощью именно этих топтунов, перенесенных им из своего гэбистского прошлого в капиталистическое настоящее, недавно удалось перехватить двух удачно смывшихся из зала шулеров, снявших неправедный банк на покере.

Наконец он решил зайти внутрь. Вышколенный швейцар едва заметно поздоровался с ним глазами, пропуская его как обычного посетителя – таковы были требования начальника службы безопасности: никаких отданий чести и особых знаков внимания – тоже дань прошлому. Так же без лишнего шума он прошел холл и зал. Единственной реакцией на его появление было то, что непринужденно фланирующие по залу молодые люди в темных костюмах попрятали сигареты и выпрямили свои спортивные спины. Он удовлетворенно хмыкнул и пешком поднялся на второй с половиной этаж, к Петру.