Олег Андреев - Казино

– Ну Клоун! – рассмеялся Цыган. – Слушай, а что это там хлопнуло сзади, когда он «бум» сказал? – спросил он.

– Я не слыхала… Ой, что это?

Оба вдруг услыхали за спиной громкий треск, и тут же по салону потянуло сильным сквозняком, который перерос просто в свистящий ветер, несущий салфетки, бумаги и прочую легкую ерунду куда-то в хвост самолета.

Через мгновение по проходу пробежал крайне взволнованный бортинженер.

– Пассажиры, наденьте кислородные маски – они в люках за щитками, – крикнул он. – У нас разгерметизация корпуса.

Из переднего салона выскочила полуодетая Зинка-Резинка и громко заверещала:

– Мы па-адаем!

– Сядь, дура, – прикрикнул на нее Машков и силой усадил ее в кресло, нацепив на ее разинутый рот маску со шлангом, а сам рванулся в хвост.

Следом за ним побежал и Саша. Он увидел, как в туалете бортинженер пытается остатками пластмассовой крышки накрыть унитаз, в который со свистом врывался воздух, увлекающий за собой всяческий мусор. От неловкого движения летчика на его руке лопнул ремешок часов, и они канули в той же дыре.

– Вот черт! – выругался он. – Какой-нибудь лумумба подберет – они же противоударные.

– Шутишь, командир? – спросил Машков. – Значит, все не так серьезно?

– Черт его знает. Могут трещины пойти по корпусу – тогда крышка. Садиться придется в Кампале, однозначно, как Вольфыч говорит. Одного не пойму: почему, если горловину наружу вырвало, весь дезраствор по стенкам разбрызгало… Ну чем же заткнуть эту дыру?!

Саша рванул в салон и принес свой рюкзак, сунул его в нержавеющее нутро унитаза словно кляп, и тут же вой вырывающегося наружу воздуха перешел в тонкий свист.

– Ну теперь дотянем, – отер пот со лба бортинженер. – Пойду доложу командиру… А ты молодец, Матросов, – похвалил он Сашу, – не растерялся.

– Вот именно, Матросов, – почему-то повторил Машков. – Ладно, пойдем к командиру – я же отвечаю за безопасность нашей группы…

Через полчаса самолет приземлился в аэропорту Кампалы, столицы Уганды, прославившейся своим людоедом Амином. Пилоты пошли к начальству договариваться о помощи в ремонте, а пассажиры остались на территории суверенной России, то есть в самолете, на всякий случай окруженном местной полицией в шортах и теннисках.

Цыган почувствовал, что, несмотря на все его усилия, сохранять в себе опасный груз он больше не может, – видимо, сказалось волнение и получасовое разряжение воздуха в салоне самолета. Но что делать? Вдруг в самолет поднимутся местные полицейские и обнаружат криминальную контрабанду? Не заглатывать же эту гадость по новой. После мучительных раздумий он решил посоветоваться отнюдь не с самым близким человеком, Тамарой, а со вторым вызывающим его доверие человеком – Машковым. Тем более что тот, по слухам, был близким другом братьев, наверняка знающим нюансы их взаимоотношений.

Машков, когда услышал о миссии, возложенной на Сашу Козыревым, выпучил свои маленькие глазки с оттянутыми шрамами веками так, что полностью изменился в лице и стал при этом напоминать кого-то другого, забытого Цыганом.

– Да, брат, попал ты в переплет, – оценил он положение Саши. – Пойдем по-тихому в целый туалет, решим там твою проблему. Или спрячем все это за обшивкой, или тебе придется снова все заглатывать, когда местные менты нагрянут…

– Ну, готово? – тихо спросил он через дверь отстрадавшего Сашу.

– Да, – приоткрыл тот ее, чтоб впустить Машкова. – Вот, все отмыл…

– Неслабо тебя затарили… Ну-ка, что это за гадость? – взял один из пакетиков Павел, чуть надорвал его и понюхал содержимое, потом его брови изумленно поднялись, а сам он даже попробовал беловатую замазку на вкус. – Героин, говоришь? Ай да Клоун! И зачем Зауру пластит понадобился – в ЮАР этого добра навалом на шахтах.

– Какой пластит? – удивился Саша.

– Да взрывчатку ты в себе перевозил, вот какой!

Настал черед Цыгана изумляться и… догадываться.

– Слушай, он не может взорваться от контакта с этой вот гадостью, – показал он на зеленый раствор.

– Нет. Нужен детонатор. А почему ты спросил?

Саша, руководимый точными вопросами опытного дознавателя, рассказал все, кроме содержания кассеты, но включая «бум» в конце записи…

– Так, я побуду здесь, – сказал Машков, – а ты тащи сюда камеру – нужно разобраться в этом деле до конца, а Тамара может не отдать мне кассету – я уже догадываюсь, что на ней…

Через несколько минут, покопавшись в камере и внимательно прослушав запись на максимальной громкости, он сказал: