Олег Андреев - Казино

– Новость такая, – начал Павел. – У Рифата через две недели день рождения. Дата круглая, сороковник. На двоих с братом – восемьдесят.

Козырев не выразил радости, наоборот, с тоской подумал, что нужно будет потратить минимум пару тысяч «зеленых» на помпезный подарок – чеченец был поклонником сувенирного монументализма, – а потом еще и сидеть за огромным столом, не понимая, что говорят на своем языке многочисленные гости.

– Ну и что?

– Он заходил тут без тебя и сказал, что хочет сделать брату живой подарок – привезти в Йоханнесбург наших артистов и устроить ему маленький концерт. Потери обещал возместить.

– Так он там собрался отмечать? Отлично! – не совсем понятно, чему обрадовался Петр. – Кого выбрал? Всех нельзя отпускать.

– Резиновую Зину, Егорыча и Цыгана. С Тамарой конечно же.

– Вот гад! Сильно настаивал?

– Категорически, а ты знаешь, что ему в башку взбредет…

– А, ладно, – махнул рукой Козырев. – И ты, значит, будешь руководителем делегации. Визы надо заказывать. С Сингхом нашим проблем не будет?

– Я, честно говоря, уже запустил механизм. Через Макарова оплату провел. Все на мази.

– Ну и ладненько. Пойду, кстати, навещу свою артистку – обидится еще, – сказал Петр, и они с Машковым направились к лифту. – Черт! Опять забыл Брейну сувенир прихватить. Пойду просто выражу почтение, – решил он вернуться.

– Не ходи зря – к матушке он поехал с моими ребятами, – остановил его Павел.

– А как он?

– Слушай, такой гордый стал после пуска своей системы! Без доклада не войдешь, – рассмеялся Машков. – Хотя, имеет право – за неделю он нам больше заработал, чем эта профура Лиза. Играет через свой компьютер с клиентами, как кукловод с марионетками.

– Ладно, что-нибудь придумаю, когда вернется, – решил Козырев, когда они уже ехали в лифте.

А Боря Рейн в это время летел по первому этажу лечебницы для душевнобольных к комнате для свиданий – он так соскучился по маме! Полиэтиленовая сумка, набитая всякими вкусностями, колошматила его по худощавым коленям, но он не замечал этого.

– Чего нам тут куковать целый час в тачке? Поехали в «Джинсовый мир» потолкаемся, – предложил один из привезших Борю охранников.

– А то! Заводи, – сквозь дрему отозвался второй, и машина выехала со двора…

– Борис Абрамович? – обратился вдруг к Боре какой-то мужчина в белом халате, заглянувший с площадки запасного выхода. – Я новый лечащий вашей матушки. Можно вас на минуточку, а то я с сигаретой.

Боря послушно прошел на площадку и тут же ощутил, как в темноте к его рту прижалась пахнущая чем-то сладким влажная тряпка, – и все вокруг исчезло, осталось только ощущение чужих грубых рук на теле, тряски автомобиля и снова грубых касаний…

Очнулся он в ярко освещенной комнате привязанным к стулу за щиколотки. Руки оставались свободными, и он первым делом вытащил из кармана платок, чтоб вытереть слюну, стекающую по подбородку.

– Вот и ладненько, – сказал «мамин лечащий». – Ведите себя хорошо, и с вашей мамой все будет в порядке. Вот камера, прямо в нее рассказывайте, как в вашем казино организована система облапошивания посетителей. Вот на этой доске можете мелом рисовать ваши любимые схемы, – протянул он небольшую грифельную доску с мелом. – Имена называть громко и отчетливо, понятно? И без глупостей, иначе ваша мама сегодня наконец-то в первый раз заснет. И в последний – наши возможности вы знаете. И чтоб вы забыли о нашей встрече! Ясно?!

– Вы из милиции? – робко спросил Боря, сжимая мел, и, не получив ответа, начал рисовать…

Через час он вышел к своим телохранителям и с хмурым видом сел в машину.

– Что, нехорошо маме? – участливо спросил водитель.

– Маме? – вздрогнул Боря. – Маме-то лучше, – загадочно ответил он.

…В девять вечера, когда жизнь в казино начинала закипать, Козыреву позвонил Купатадзе.

– Петя, дорогой, ты не мог бы зайти ко мне сейчас?

– Что-нибудь важное, Гиви? У меня дел полно.

– А когда я тебя не по делу тревожил? Заходи, посидим, поговорим, вино-кино, понимаешь…

– Ладно, но только на полчаса, – предупредил Петр Ильич.

Эти полчаса растянулись до полуночи.

– Вот, Ладо, познакомься. Это и есть наш сосед, Петр Ильич Козырев, – сказал Гиви, встречая Петра на пороге.

Тот, к кому он обращался, не привстал из мягкого кресла, не улыбнулся приветливо и не протянул руку. Лишь коротко глянул из-под кустистых бровей, и Петр вдруг почувствовал, что этим мгновенным взглядом оценили его одежду, тело, скрытое под ней, и его возможности в бою, слабость, спрятанную в глубине глаз за забралами дымчатых стекол, и… отправили их владельца на шконку рядом с парашей.