Алексей Колышевский - Изгои. Роман о беглых олигархах

На свете и вовсе нету никакой правды. Утверждать так наглость? Совсем нет. У каждого своя правда, свой, особенный взгляд на одно и то же. Для кого-то Павел – палач. Так что особенного может быть в палаче? Кого вообще заботит внутренний мир этого исполнителя воли тех, кто возомнил себя в роли судей? Несчастный лилльский палач в наивной сказке о четырех гуляках-мушкетерах выглядит досадным клоуном, мстящим за своего глуповатого и похотливого братца. Сочувствия лилльский палач не вызывает и выглядит онанистом-мизантропом. Палачу всегда суждена участь эпизода. Но это придуманному, книжному палачу. В этой истории все иначе. Она настоящая, реальная, стало быть, совершенно правдивая, но, как говорилось выше, правды нет, ибо правда не может быть многоликой. С точки зрения Ильи, начинающего сочинителя, который в меру своих способностей выдумал сказку с реальными героями, Павел – обыкновенный какой-нибудь мент. Нечистоплотный, подлый и тупой. Супермен без извилин, вернее, с одной, той, которая от фуражки. Но все не так. Все, конечно же, иначе, хотя бы и с точки зрения самого Павла, удирающего сейчас со всех ног, точнее колес, от стада разъяренных буйволов, чьи копыта мгновения назад превратили несколько человек в отбивные с кровью. Вика, а точнее Виктория Рассадова – майор Службы внешней разведки, находилась рядом с ним в машине и в данный момент была без сознания.

Для людей, подобных этим, тоже существуют какие-то преграды, но их перечень существенно меньше, чем для всех прочих, обычных людей. Справедливо было бы заметить, что перечень ограничивается одним-единственным пунктом – это насильственная смерть от руки такого же выполняющего свою задачу агента, сотрудника, разведчика (множество синонимов, суть всегда одна). Иногда пистолет, нож, ампула с ядом волею судеб заменяются на копыто полутонного африканского буйвола, и, когда получается избежать встречи с ним, значит, ты все сделал правильно. Жизнь продолжается, и вновь можно любить, перелетать из города в город, из страны в страну, меняя документы, словно нижнее белье, то есть часто. И что стоит выбраться из какой-то там Танзании, кстати, вполне цивилизованной страны? Задание не выполнено до конца. Двое уничтожены, остался последний, но цель не стала ближе ни на шаг. Их смерти выглядят как две случайные смерти, а это лишь хорошо, но не идеально. И произойдет то, что должно произойти. Небольшой набор событий, случившихся между моментом, когда Феликс был растоптан африканской коровой, и возвращением парочки авантюристов Павла и Вики обратно в Лондон, можно и не перечислять. Вернее, здесь может быть одна лишь оговорка, то, за что желательно было бы зацепиться.

Она пришла в себя спустя несколько часов. Буйвол сбил Вику с ног, и вся эта страшная сила пришлась на ее левый бок. От удара Вика отлетела и сильно ударилась головой. Ей потребовалось еще два дня, чтобы хоть как-то окрепнуть при помощи сочетания элементарных лекарств, купленных Павлом в бедной аптеке на окраине какого-то городишечки. Здесь они поселились, сняв две комнаты в доме, состоявшем всего-то из трех. Хозяин, радуясь небывалому барышу в три сотни американских долларов, был бы в случае надобности готов жить на крыше или в подвале. Вика лежала в скверной кровати, на застиранном белье, и первое, что увидели ее открывшиеся после долгого сна глаза, был ползущий по потолку большой черный таракан. Она зажмурила глаза, мысленно пожелав, чтобы в следующий раз они увидели нечто более приятное, и это простое желание тотчас же осуществилось. Вместо таракана ее глаза встретились с переносицей Павла, который очень близко наклонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание. Прозвучало словечко «привет», сказанное как-то без выражения, и тут же вновь:

– Господи! Ты очнулась! Ну, наконец-то!

– Привет, – как-то виновато улыбнувшись, прошептала она. – Ты умеешь превращаться в таракана?

Он озадаченно посмотрел на нее:

– Ты не в себе? Может, еще рано открывать глаза? Тараканы-то, они не к добру мерещатся.

– Это оттого, что нам с тобой до добра еще неблизко, – она сделала попытку сесть в кровати, но из этого ничего не получилось. – У меня голова кружится. Помоги.

Он поддержал ее, подоткнул за спиной подушку и сел рядом. Некоторое время они молчали, Вика не выдержала первая:

– Я вся в ожидании тягостного разговора на тему «Как ты могла так поступить со мною, ведь я думал, что мы играем в паре» и тому подобное. Я даже согласна по новой отключиться, лишь бы не отвечать на твои вопросы.