Макс Фрай - Русские инородные сказки 2

— Зовут меня Бескудников. Был я здесь путевой обходчик. Жил себе с женой своей ни бедно, ни богато, без особого роскошествования, да и с голоду вовсе, по правде говоря, не пух. Ковылял день-деньской с фонарём керосиновым и со псом слепым вот этим вдоль путей, тюкал по шпалам и рельсам молоточком, а за то мне жалование полагалось. А как поломка какая — пузырь, или трещинка в рельсе, или, там, гайка от шпалы отскочит, надлежало мне на путях стать, да фонарём размахивать, чтобы беды с паровозом не вышло. Словом, был себе, и горя не знал. Только случилось со мной помутнение, обозвал вдруг, ни с того, ни с сего, жену я свою любезную обезьяной уродливой, а она подумала, что не люблю я её больше — пошла, и в тот же день в баньке холодной удавилась, потому, как любила меня пуще жизни. Хотел я под поезд броситься, да только поезда по этой ветке редко ходят. Сел я на стульчик венский состава подходящего ждать, да так и сижу тридцать лет без дня. Вон и пёс со мной. Давно бы помереть ему по мере лет пёсьих. Видно, рядом с хозяином не берёт его смерть…

Замолчал старик, а путевой обходчик Бескудников кинулся к дому, а дома то и нет в помине. Только печная труба торчит, брёвна обугленные, и остав кровати железной с ржавыми шариками и перекладинами. А на земле повсюду из пепла цветы голубые колыхаются, точно в тех местах, где слёзы женины некогда через половицы просочились. Закричал тут путевой обходчик Бескудников, завыл как гудок паровозный, бросился бежать по путям, да только всё в одно и тоже место прибегал, где старик на венском стуле сидел, узловатые руки на тощие колени положив.

А железная дорога вдаль между холмов уходит, словно ехать по ней и ехать, и проезжать леса, поля, и горы, и реки, и города, и мосты, и гулкие тоннели, и посёлки, где вприпрыжку за паровозом босоногие дети.

И глядит наплаканными глазами туда, где рельсы за горизонт, словно ремешок кто-то в снег бросил.

У Сизифика рот всегда набит камушками. Сиэифик мечтает стать косноязычным.

— Почему, — спросил он меня, — у одних — "Храни Короля", а у других — "Спаси Царя"?

Когда, скрежеща панцирями, мы плетемся в ночи, Сизифик бежит за нами, изображая собаку. Он низко, к земле, опускает морду и так частит ногами, что кажется, их впрямь не более четырех.

(Мне рассказывал знакомый моего знакомого, что у них в саду Сизифик с этой же целью складывал задние руки и передние ноги на груди и животе).

Шутники утверждают, что запрещение использовать Сизификов в сельском хозяйстве снизило не только уровень сбора карнанов, но и умственный уровень сезонных рабочих. И не потому ли самые оригинальные философы находятся в тех кабаках, куда не запрещается приводить с собой Сизификов?

Отмечался рост поголовья Сизификов после эпохи Большой охоты, ибо они как никто обладают способностью к имитации и адаптации, т. е. к подражанию и приспособлению.

Итак: в очередной раз я приступаю к написанию этого текста, который уже неоднократно ломал рамки свои и исчезал.

Итак: это песня победы и поражения.

0.0. Никто никогда не покинет замкнутого пространства.

0.1. Мир и все другое в мире есть замкнутое пространство.

0.2. Бесконечность есть бесконечно замкнутое пространство.

0.3. С лица Бога мы увидим: степь, море, вселенная, космос есть замкнутые пространства. Каждое по себе самое.

2кл.

1.0. Я положу во главу угла камень, под который вода не течет. И то: насколько нужно быть тупым — желать, чтоб под тебя вода текла, смоет ли, сточит ли.

1.1. Прославим сапожника Б., тачавшего под деревом сапоги, пока одни точильщики дырявили Время, а другие нарезали его, как колбасу, на циклы.

1.2. Кто на бегу заметит яблоко, устремившееся к Земле?

1.3. Выпущенный к путешествию писатель не покидает каюты.

1.4. Поставим памятник господину Беликову, погибшему в обороне замкнутого пространства. Памятник изобразит нашего героя, падающего с лестницы.

1.5. Ну зачем, зачем русские любят быструю езду и середину Днепра?

1.6. Обращаясь на «ты», мы обращаемся на "он".

1.7. Замкнутые пространства не пересекаются, не налагаются, не сливаются.

3 кл.

2.0. Истончающий границу своего замкнутого пространства стремится к собственному исчезновению.

2.1. Ибо нарушитель границы собственного пространства исчезает независимо от того поглощен ли он другим пространством, поглотил ли сам другое.

2.2. Так — гладиатор, вышедший на арену цирка.