Владимир Митрофанов - Врачу, исцелись сам!

Виктошей тоже была на чердаке своя комната, и задвижка там тоже была, но только на случай, если вдруг хотелось днем заняться любовью, чтобы дети случайно не зашли. Обычно же дверь никогда и не запирали.

В этот приезда ночевать на даче не планировали изначально: было еще слишком холодно, а постели за зиму отсырели. Около шести вечера выехали назад. На обратном пути еще собирались заехать в "Максидом" на Московском – Виктоша которую неделю намеревалась посмотреть полки или шкафы для книг, которые валялись по всей квартире. У нее постоянно созревали новые грандиозные планы ремонта квартиры и создания для себя идеальной кухни. Однако сходу проскочили мимо

"Максидома" и возвращаться не стали, да и с Микошей туда бы не пустили. Уже начало смеркаться, когда они, усталые, вернулись домой.

Нагулявшаяся Микоша поела, попила водички и сразу же пошла спать в свое лукошко.

Но что-то в этот день было не так, непривычно. Баня, например, была пропущена. И раньше Борисков иногда пропускал баню, но тут показалось, что очень важно было сходить именно сегодня и стало жалко утреннего пара, банной гулкости, запаха распаренного березового веника. К бане у него привычка была с детских лет, когда они жили в маленьком городе, где в домах не было горячей воды и все раз в неделю обязательно ходили мыться в баню. В ванне Борисков впервые мылся уже лет в семнадцать. И в плавательном бассейне был первый раз только на первом курсе института, когда сдавали нормы ГТО по плаванью. Была зима, утро. Он тогда переоделся в раздевалке и вышел к чаще бассейна. Вода там была голубая, а за окнами хлопьями шел снег. Первая мысль Борискова была восторженная: "Это и есть коммунизм!" Коммунизм тогда представлялся неким иллюзорным миром, каким он, собственно говоря, и являлся. Подобное ошеломляющее впечатление повторилось еще раз, когда первый раз попал за границу и зашел во французский супермаркет "Карфур". Тогда в России таких магазинов еще не было. Особенно его тогда потрясло, что для животных специально продаются корма. Он по приезде рассказывал об этом всем знакомым, но ему никто не верил.

Тут Виктоша напомнила, что они с Олегом завтра днем идут в Маринку на балет. Впрочем, Борисков этому вовсе не удивился. У Виктоши был железный принцип: обязательно раз в неделю в течение зимы куда-нибудь выходить из дома по выходным: на концерт, выставку, – то есть каждый выходной до начала дачного сезона, – чтобы дома не закиснуть. Только летом обычно никуда не ходили, поскольку все выходные проводили с детьми на даче. А зимой она выбиралась непременно – отдыхала от дома и быта. К этому Борисков настолько привык, что считал за ее неотъемлемое право, и не особенно вникал, где она в эти дни бывала.

Потом ему как-то рассказали историю, что у одного типа жена под видом каких-то культурных мероприятий каждое воскресенье в течение многих лет уходила к любовнику и проводила с ним целый день. И это было многолетней традицией. Тот же вариант мужской жизни на две семьи, только наоборот, который, кстати, ту женщину вполне устраивал. В этом случае она создала себе удобную жизнь. Ее любовник сам жениться из-за этого никак не мог, скучал по ней всю неделю, ревновал к мужу, готовился к ее приходу, накрывал стол со свечами, сразу у порога набрасывался на нее, тащил в постель. И ей это очень нравилось, придавало некоторого перца в жизни. Надо сказать, во время таких посещений она всегда тщательно осматривала его жилье, принюхивалась к подушке: нет ли тут где следов другой женщины, внимательно рассматривала найденные волосы, и тоже ревновала и постоянно пугала любовника, что уйдет от него навсегда. И длилось это уже годами. Потом она забеременела. И от кого был ребенок, никто сказать точно не мог, даже она сама.

Коренная и потомственная петербурженка, Виктоша действительно была большая любительница посещения театров и разного рода других культурных мероприятий, в частности, концертов и выставок. Ходила туда с Борисковым крайне редко, а гораздо чаще – с подругой Леной

Ермиловой, которая была матерью одиночкой. И действительно, было бы наверно неудобно, если бы они пришли парой, а Лена была бы одна. И еще у подруг традиция была, после концерта зайти куда-нибудь в кафе

– посидеть, проговорить о своем, женском.

Виктоша любила слушать всех – и певцов и пианистов, и даже на японские барабаны ходила. Не так давно вернулась с концерта буквально с горящими глазами, рассказывала взахлеб: