Роберт Крайтон - Камероны

– Пожуйте хорошенько и почувствуете, какие они вкусные, – сказал он, она кивнула, и они улыбнулись друг другу.

– Знаете что? А ведь я так и не знаю, как вас зовут. Ела в доме, а не знаю, как звать хозяина.

– Камерон.

Она продолжала вопросительно смотреть на него.

– И это все? – наконец произнесла она. – Просто Камерон?

– Гиллон Камерон. Гиллон Форбс Камерон, если хотите полностью.

Она почувствовала, как подпрыгнуло у нее сердце, подпрыгнуло от удовольствия – замерло и снова ровно забилось. «Да, – подумала она, – это меня устраивает».

– Очень звучная фамилия и очень красивая.

– Угу, мне говорили, что мы из высокородных. Воины, придворные, ученые – все такой народ.

– Это что же, был клан?

– О да, конечно, клан. Камероны с Какого-то-Там Озера.

– А Форбсы?

– Тоже. Это фамилия моей матери. Она из Роб-Роев и Сазерлендов. Сазерленды-то, по-моему, и прогнали нас с земли. Они там наверху очень серьезно к этому относятся, – сказал он. И указал на горы. – К фамилиям.

Это вполне естественно, подумала она: с фамилиями связана история, и каждая фамилия что-то значит. Не то, что в Питманго, где все либо Джаппы, либо Куки, либо Хогги. Есть еще Хоппы, Бегги, Минто, Менгисы, Пики. [6]Пик – самая подходящая фамилия для углекопа. Лучше, конечно, Пикт. [7]А в общем, сплошь уродливые, дурацкие фамилии, такие же унылые, как угольные копи, – фамилии для людей особой расы, для потомственных рабов. Неважно, какое место Гиллон Камерон занимает сейчас в жизни, важно то, что его предки были великими людьми и что где-то в его крови сидит величие, которое только ждет случая, чтобы проявиться. Мэгги улыбалась ему, сама того не сознавая, даже не видя его, а он был совершенно ею заворожен – ее ровными белыми зубками, маленькими и острыми, как у лисиц на пустоши, и ее глазами, карими, миндалевидными и блестящими, как у лисицы.

– Скажите-ка мне вот что, – прервала она молчание. Он кивнул, показывая, что готов отвечать. – Вы кельт?

Он призадумался. Потом посмотрел в сторону гор, которых сейчас не видно было из-за туч.

– Так ведь все они там кельты, верно? Значит, и я тоже кельт, – сказал он и удивился, чему она так улыбается. До чего же у нее сияющая улыбка, подумал он, и эти остренькие, как у лисы, зубки на непривычно смуглом лице…

Он смотрел ей вслед, пока она шла вдоль бухточки, а затем повернула в направлении Стратнейрна, и тут ударил себя по лбу – второй раз за этот день. Ведь он же не спросил, как ее зовут.

Он бросился бежать. Достигнув берега, он повернул, следуя изгибу бухточки, и тут увидел ее и остановился. Что-то подсказывало, что дальше идти не надо. Она стояла к нему спиной и спиной к ветру. Вырвав травинку из дюны, она осторожно и тщательно крутила ею в горле и выбрасывала из себя горячий суп из ламинарий, морскую капусту и соленые водоросли.

Она дала ему три дня на то, чтобы объявиться, но и сама не дремала – прогуливалась у городских причалов, куда, как она полагала, он рано или поздно должен прийти, шагала по тротуарам Ловатт-стрит до тех пор, пока ноги у нее чуть не отваливались. Торговцы считали ее немного того, чуть-чуть тронутой: надо же, часами стоит возле их унылых витринок и ни разу не зашла что-нибудь купить.

А ее волновали все те же проблемы – время и деньги, и с каждым днем положение делалось все сложнее. Подметки на ее ботинках стали катастрофически тонкими, к тому же в мае гостиницы начали заполняться рыболовами, прибывавшими из Англии в надежде забить большого лосося в разрешенных для ловли реках, когда рыба идет из моря вверх, против течения, сквозь леса, на юг. И мистер Бел Геддес довел до сведения мисс Драм, что он вскоре вынужден будет повысить цену на ее комнату, поскольку сезон рыболовства начался.

– Но я не вижу тут никаких рыболовов, – сказала Мэгги. – И у вас же нет лицензии на ловлю ни в одной из рек.

– Они приезжают и просто живут здесь, чтобы похвастать потом, что были в Стратнейрне во время весенней ловли лосося.

– И вы хотите, чтобы я этому поверила? Вы, итальянцы, все одинаковые – ни одному нельзя верить.

– Бел Геддес, к вашему сведению, мисс Друум, – родовитая шотландская фамилия. Мои предки носили штандарт в высокородном клане Гордонов. Я надеюсь, вы поверите этому, как я поверил тому, что вы приехали сюда на охоту.

– Но я и в самом деле приехала на охоту. И уже присмотрела себе благородного самца.

Она бесила его. Он с трудом переносил то, как она при нем охорашивалась, точно его тут и не было или он не мог ее видеть. Однажды он заметил, как она приподняла обе груди руками, поправляя их под сорочкой – казалось бы, должна соображать, что делает, да еще в каких-нибудь десяти шагах от его стойки!..