Сергей Кузнецов - Девяностые - сказка

- Что говорят-то в таких случаях? - пробормотал Поручик.

- Ashes to ashes, прах к праху, - ответил Альперович. - Впрочем, не знаю.

Пожал плечами, отошел.

- Черт, - сказал Роман, - это я все…

- Откуда он взял пистолет? - спросил Сидор, вынимая оружие из мертвой Лениной руки.

- Не трогай! - крикнула Лера, - милиция же…

- Мы не будем вызывать милицию, - сказал Сидор. - Как-нибудь уж сами разберемся.

- Ты уже однажды это говорил, - крикнул Поручик, - и вот, посмотри!

- Здесь был тайник, - сказал Роман, - ты об этом знал?

Он показал на секретер: небольшой провал в боковой стенке. Антон засунул руку и вынул записку - ту самую, которую тщетно искал в прошлый приезд. Теперь ее смысл абсолютно ясен: под уже знакомым стишком (лишь коснешься ты земли, быть по-моему вели) нарисован знак Сатурна, схематичный рисунок, несколько стрелочек. Крестик, как на детских пиратских картах.

- Как он положил сюда пистолет? - спросил Поручик.

- Он был здесь несколько недель назад, - сказал Антон, - я с ним почти столкнулся. Думал, он пришел забрать записку, а оказывается, он заодно спрятал пистолет.

- Идиот, - сказал Поручик, - настоящий идиот.

Лера заплакала, и ее плач напомнил Антону, как рыдала в его объятьях Алена, оплакивая подругу, которую так глупо предала. Сидор по-прежнему вертел в руках пистолет, Альперович и Роман поднимали мертвое тело - не то положить на кровать, не то - просто чтобы не стоять неподвижно. Поручик утешал Леру, гладил по спине.

Антон подумал, что сцена выглядит зеркальным отражением той, месячной давности. Тогда завязка произошла в Жениной комнате, а развязка - в зале, на этот раз - наоборот. Из одного и того же ящика появились и марка, и пистолет.

- Идиот, - повторил Альперович, присаживаясь на кровать рядом с трупом Лени. - Он всегда был идиот. Еще со школы. На нашем шаре жив еще пиздец. Он всем растрепал тогда, помнишь, Поручик?

Антон подумал: это очень хорошая строчка - чтобы ни значила и откуда бы ни взялась.

- А я его, наверное, любил больше всех, - сказал Альперович, и в голове Антона как будто что-то взорвалось. Снова заиграл "Shamen", тот же голос сказал ты же знаешь, я люблю только тебя. На секунду все исчезли, комната снова опустела. Темная фигура положила пистолет в ящик и обернулась. В этот раз Антон увидел лицо: это был Андрей Альперович.

Антон прислонился к стене. По телу струился пот, сердце бешено стучало. Откровение было физиологичным, как овердоз. Надеюсь, Альперович на меня не смотрит, подумал он. И одновременно еще две мысли, будто мозг разделился на три самостоятельные части: Кажется, я все-таки сделал это и Вот так и сходят с ума.

Ощущение реальности медленно возвращалось… факты, словно куски головоломки, ложились на свои места: удивление Онтипенко, узнавшего, что Альперович первым заговорил об убийстве; Ты же знаешь, я люблю только тебя; удивительная для старого алкоголика образованность Альперовича; последние слова Онтипенко. Он в самом деле не убивал Женю. Он дал ей марку, но не мог убить. Ни ее, ни Зубова. Он не мог позволить, чтобы все свалили на Леру и Антона, не мог даже сказать, что именно Альперович познакомил его с Зубовым и - наверняка - он же рассказал о тайнике в секретере. Зная об этом ящике, Альперович подменил марку сразу после того, как ее положил туда Онтипенко, а спустя несколько недель после убийства вернулся, чтобы положить туда же пистолет - на всякий случай или потому, что знал: именно в Женину комнату побежит Леня после разоблачения. Из этого пистолета Альперович убил Зубова, или из другого - уже неважно. Некоторые части паззла еще не улеглись, но теперь Антон не подозревал - он знал. Знал все, что произошло, - не знал только, что делать с этим знанием.

Разъезжались молча, уже в темноте. Подвезти? спросил Альперович. Антон покачал головой. С самого начала Альперович так ему нравился! Как-никак - единственный хотя бы отдаленно психоделический человек среди алкоголиков.

- Ну, как хочешь, - сказал Альперович. На секунду глаза их встретились. Господи, взмолился Антон, только бы он ничего не понял. Глаза у Альперовича были грустные, как и должны быть у человека, не то убившего, не то - просто потерявшего лучшего друга. Пожав плечами, он пошел к своей новой машине.

Зачем он убил ее? подумал Антон. Ведь были же у меня какие-то идеи на этот счет…

Горский прав: дедукция здесь не работает. Увидев пистолет, Антон сразу понял, что прятал в тайник неизвестный; услышав голос Альперовича, увидел остальное. Теперь Антон знал, кто и как убил, - но забыл мотивы, которые заранее придумал для всех подозреваемых.