Афонсо Шмидт - Тайны Сан-Пауло

Другая тень засмеялась во мраке:

– Слушай тут каждого… Лампочка на потолке, одному не достать…

– Двое достанут.

– Двоих мало.

– Так трое!

Люди перестали посмеиваться над парнишкой. Судя по доброжелательности их глухих голосов, они даже были склонны помочь ему.

– А где лампочка? – спросил электромонтер.

– Как раз в середине камеры, – ответил первый голос.

– Проводите меня туда.

– Только приблизительно…

– Я не верю в такую затею, – заметил второй.

Подталкивая друг друга в спину, эти трое пытались протиснуться вперед. Сначала это казалось невозможным; они вынуждены были отступить. Тени кричали, тени угрожали. Тени упорствовали. Пришлось пустить в ход башмаки и кулаки. Но камера была набита людьми, и старания троих арестованных оставались тщетными. Тогда снова заговорил электромонтер:

– Вы ослы! Ведь мы для вас же стараемся, или вы предпочитаете оставаться в таком аду?

Рев усилился, но паренек подождал, когда он чуть утихнет, и продолжал:

– Бунтовать надо не против нас – мы такие же арестованные, как вы, – а против тех, кто запер нас здесь!

Одни его поняли, другие нет. Вдруг резкий голос спросил:

– Ты знаешь, кто я?

– Знаю. Такой же несчастный, как и мы все, – простодушно ответил паренек.

– Я – кабан!

– В таком случае ты еще несчастнее. Помоги нам, кабан!

– Черта с два! Я сейчас позову тюремщика!

Электромонтер попытался было убедить его, что надзирателя звать незачем, но в этом уже не было необходимости: удар… стон… и… Кабан умолк. Наступила тишина.

– Вот здесь середина камеры.

Другой голос добавил:

– Стало быть, лампочка как раз над нами.

– Если дело в патроне, я мигом исправлю, – сказал паренек. – Кто из вас самый сильный?

– Я свалил кабана… – и невидимый в темноте силач рассмеялся.

– Хорошо! Станьте здесь.

Произошло какое-то движение.

– Теперь пусть кто-нибудь станет вам на плечи.

В напряженной тишине слышалось тяжелое дыхание людей, выполнявших указания паренька.

– А как ты сам влезешь, господин электрик?

– Погоди, приятель…

Паренек ловко взобрался на плечи первому, затем второму и оказался на вершине этой человеческой пирамиды, основание которой поддерживали несколько человек.

– Но ведь это опасно, монтер!

– Не важно, приятель. Свет-то зажечь надо!..

Снова послышался голос кабана, еще более резкий, – он пришел в себя:

– Я сейчас свалю все это! Ишь что придумали!

Кто-то предложил:

– Давайте возьмемся за руки, защитим ребят, которые налаживают свет. А гадов, которые попытаются им мешать, – по зубам! Для себя я уже нашел подходящее оружие: обломок унитаза…

Во мраке слышалось только прерывистое дыхание тех, кто пытался починить электричество и кто составлял вокруг них стену. Люди стояли, сжимая друг другу руки, образовав железную цепь. В центре кольца высилась живая пирамида из трех человек, а вокруг, ничего не видя перед собой, толпились остальные арестанты. Одни из любопытства, другие потому, что поняли, как нужен свет, третьи потому, что невозможно было лечь, уснуть, чем-нибудь заняться.

В это время кабану, после отчаянных усилий, удалось пробраться к двери, и он, припав к окошечку, закричал:

– Надзиратель! Надзиратель!

И снова тишина. Послышались торопливые шаги полицейских, а вслед за ними – мелкие шаги тюремщика, который спешил на зов кабана. Подойдя к двери, он направил свет фонарика на окошечко, за решеткой которого снова появилось заросшее лицо доносчика.

– В чем дело, приятель?

– Они… эти… – И кабан внезапно умолк.

На пол упал тяжелый фаянсовый обломок унитаза и раскололся. Физиономия исчезла из освещенного фонариком окошка. Грузное дряблое тело бесформенной грудой рухнуло у двери.

Голос тюремщика:

– Кабан!

Две минуты спустя:

– Кабан, ты что, язык проглотил?

…Наконец монтеру удалось в полной темноте нащупать под потолком лампочку. Она не перегорела, а просто в патрон забилась пыль.

Он вывернул лампочку, обдул цоколь, вытер его рукавом и снова вставил в патрон. Ад осветился потоком веселого, яркого света. Люди разбрелись по своим местам и начали кое-как устраиваться на лохмотьях.

Через полчаса тюремщик, не понимая, почему в камере зажегся свет и среди арестованных царит мир и согласие, открыл железную дверь и вошел:

– Какой ловкач зажег свет?

Никто не отвечал.

– Кто этот вшивый, что включил свет?

Из глубины камеры чей-то голос ответил: