Афонсо Шмидт - Тайны Сан-Пауло

Марио поднялся и подошел к нему.

– Знаете, старина? У меня нет склонности к такой жизни. Я родился честным, как мог бы родиться хромоногим, – в этом не моя вина.

Жоаким недовольно оторвался от чтения.

– Послушайте, только гении родятся с непреодолимым призванием. Только они могут извлекать пользу из законов. Они придумывают всякие общества взаимопомощи, системы восстановления в правах и должностях, кампании по отчуждению земельной собственности. А другие поступают, как король Пенакор.

– Король Пенакор?

– Он был португальцем, имя его, к сожалению, не сохранилось. Дело было в тысяча шестьсот с хвостиком году. Сын гончара из местечка Алькобаса отмыл свои заскорузлые от глины руки, пошел на базар и принялся кричать, что он король дон Себастьян, вернувшийся после сражения у Алкасер-эль-Кибир, которое произошло примерно за сто лет до того. Жители местечка разинули рты от удивления и поверили ему. Тогда бездельник завербовал их под свое знамя и овладел замком Пенакор, построенным тысячу лет назад некоей сеньорой, доной Фламулой, имя которой не забыто и поныне. Так простой крестьянин стал королем. Позднее злые люди разоблачили его хитрость, и бывший гончар был схвачен, судим и сослан пожизненно на галеры. Надели ему железные кандалы и посадили гребцом на галион рядом с другими такими же несчастными. Когда судно шло под парусами вдоль берегов Франции, король Пенакор сумел освободиться от кандалов, бросился в воду и поплыл к берегу. Аркебузы извергали огонь, пушки изрыгали ядра. Но беглец не погиб от пули и не утонул. Выбравшись на пустынный берег, он скрылся в лесу, и с тех пор никто не слышал об этом мошеннике…

Свистун умолк, отбросил в угол потрепанную книжку, пососал трубку, но, так как она уже совсем потухла, отложил ее и, убаюканный доносившимся снаружи шумом, погрузился в дремоту.

Марио сидел в углу на мешках. Его мучила одна и та же мысль. Он не мог от нее отделаться. До него доносились далекие приглушенные звуки: болтовня радиоприемника, жалобный детский плач, простудный старческий кашель, перебранка женщин. Но все это было по ту сторону, за толстыми стенами подвала.

Свистуну, видимо, стало жарко в косках: он сел на хромоногий стул и стал снимать их.

– Удивительно! Не представляю, как его преосвященство может носить такие носки.

Марио, увидев, что его одежда, сваленная в кучу, все еще мокра, решил разложить ее на полу в надежде, что так она быстрее просохнет.

Оба были заняты своими делами, когда Кретоне на кого-то набросился; вслед за этим они услышали, как дождь барабанит по натянутому зонту. Вопросительно взглянули друг на друга. Подождали. Кто-то тихо постучал в дверь. Свистун пристально посмотрел на Марио, поднес к губам указательный палец, подавая знак молчания, и пошел посмотреть, в чем дело.

– Кто там?

– Откройте скорее, дядя! – ответил женский голос.

Успокоенный Жоаким, дважды повернув ключ, широко распахнул дверь. Вошла женщина, сложила зонтик.

– Дядя, куда мне поставить свою подводную лодку?

И, не дожидаясь ответа, поставила зонт в угол, чтобы с него стекла вода. Увидев одетого в пижаму Марио, который раскладывал на полу свои брюки, удивилась:

– Что это, дядя, у вас гость, и вы ничего мне не говорите?

Марио, который с первого взгляда запомнил ее, подумал: «Это она, женщина в красном, которая в тот вечер получила бумажник из рук Сухаря и затерялась в толпе. Напарница вора-карманника».

Свистун, старавшийся закрыть отсыревшую от непогоды дверь, отвечал отрывисто, в такт своим движениям:

– Это бездельник Куика… помните?

Марио вмешался:

– Мое имя Марио.

Девушка пристально посмотрела на него и бойко спросила:

– Тот из кафе, что намазывал вам хлеб маргарином?

– Он самый.

Все трое засмеялись. Свистун, закрыв наконец дверь, рассказал подробнее:

– Вчера ночью во время бури Куика проходил здесь поблизости, он был похож на мокрого цыпленка. Я заставил его войти сюда, чтобы хоть немного согреться, а он сразу заснул на мешках.

Марио оправил пижаму и, чтобы показать себя благовоспитанным человеком, взял лежавший на бачке из-под керосина крохотный кусочек желтого мыла, накинул на плечо грязное полотенце – он вытащил его из массы тряпок, развешанных на стене – и, открыв дверь, выбежал ка цементную площадку, на которую падала хрустальная завеса дрожащих дождевых нитей.

Под ливнем Марио направился в глубь двора. Какое веселое развлечение – ливень! Вернувшись через десять минут, он застал учителя и ученицу беседующими вполголоса.