Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

Посреди этого моря двое юнцов приставали к третьему:

— Дай прицениться. Ну дай посмотреть.

Третий был чуть постарше и важный. Он подозрительно осмотрел юнцов и сказал:

— У вас все дешево, все равно не отдам.

— Ну дай, — канючили юнцы.

И он сжалился. Небрежно открыл сумку, вытащил пластинку. На ярком конверте было написано: «Nobody from Nowhere».

Юнцы смотрели, затаив дыхание.

Конверт был красивый, яркий. И надпись была броская, запоминающаяся…

Те же самые пластинки стояли рядами на полках большого магазина. Длинными, стройными рядами, совершенно одинаковые пластинки.

Промышленный пресс штамповал и штамповал черные диски…

Девушка с романтическим лицом доставала диск из красочного конверта, ставила на проигрыватель и застывала, мечтательно глядя на обложку…

Танцевали люди в дискотеках с разными названиями и просто в комнатах…

И дрались на улицах мальчишки…

И просто шли по улицам…

И зазвучала музыка…

Звучала музыка над Нью-Йорком и Токио, над Амазонкой и над Волгой. Музыка.

Звучали последние аккорды.

В бункере, склонившись над магнитофоном, ждал окончания Герой. И когда она наконец закончилась, облегченно выдохнул воздух, взял со стола кусочек угля и облегченно перечеркнул на стене нижнюю строчку, им же и написанную: «Музыка на песке».

Больше надписей на стене не было. В наступившей тишине он смотрел на стену, напряженно размышляя о чем-то, когда неожиданный звук заставил его вздрогнуть всем телом.

Это были аплодисменты. Кто-то хлопал в ладоши. Один в тишине.

Герой рывком повернулся.

В проеме двери, ведущей в комнату, стоял человек и неторопливо ударял ладонью об ладонь…

Человек был невысок, с выразительным, неприятным, странноватым лицом переросшего свой возраст юноши, с удивительными выразительными глазами.

Эти глаза уже встречались в нашей истории. Да-да, именно эти глаза сперва следили за героем, отправившимся в воды морские, потом появились в Балору, когда Белью удирал от освобожденных свиней, и еще в лесу их обладатель исчез из-под носа повстанцев… Впрочем, все тогда происходило так быстро, что можно было эти глаза и не запомнить.

Тем не менее обладатель странных глаз стоял перед героем и хлопал в ладоши, чем привел того в немалое изумление. Он столько времени провел на острове, что, кажется, давно уже чувствовал себя здесь хозяином. И потому спросил быстро и уверенно:

— Ты кто?

И услышал спокойный, ехидный голос:

— Я-то кто, понятно. Ты-то кто, дружок?

Герой молча уставился на пришельца, тогда тот продолжил:

— Я здесь хозяин, понимаешь? И вообще, — он протянул руку, — отдай ключ.

Герой не понял.

— Какой ключ?

— Ключ на пляже ты нашел? От двери. Дай.

Герой медленно, со скрипом соображал, потом залез в карман и протянул новообретенному хозяину металлическую пластинку.

— Молодец, — сказал пришелец. — И куда ты задевал знамя моего острова? Вот здесь висело.

Герой медленно залез куда-то за ящики и выудил запылившееся древко с накрученным на него полотенцем.

Белое знамя развернулось, появилась красная буква «А».

— Видишь? Это значит «Агап». Усвоил? АГАП. Агап — это я.

Посреди комнаты повисло белое полотнище с красной буквой.

— Все, — удовлетворился Агап и повернулся к Герою. — Что, не нравлюсь я тебе?