Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

Герой, изрядно к этому моменту обросший, трепал медиатором струны, но неожиданно остановился, что-то отвлекло его.

На окне сидел кролик.

— Привет, — сказал Герой. — Извини, я занят, а ты меня отвлекаешь.

Кролик сидел на окне. Герой брякнул пару раз по струнам, раздосадованно повернулся к нему:

— Я не могу работать, если рядом кто-то есть.

Кролик сидел, но в него полетела пустая банка, тогда он спрыгнул наружу.

— Ну вот, — пробормотал Герой. — И сам потом обижается.

И с новым усердием ударил по струнам.

Посреди моря покоился мирный атолл, стоял на нем бункер и неслись из бункера звуки гитары. Довольно противные, нужно отметить, звуки.

Расчищенная площадка в джунглях на берегу моря. Покосившаяся табличка «Weather Post», крутящиеся на шестах крыльчатки метеорологических приборов, маленький вертолетик на посадочной площадке, крошечный домик посредине. В домике сидели три служителя станции, все — местной национальности. Двое играли в маджонг, третий, в наушниках, выстукивал что-то ключом по рации.

Один из игроков выбросил кости, и посмотрел довольно на другого: что тот скажет. Другой же совершенно неожиданно обмяк и упал на землю. Глаза первого изумлено округлились, но тут же страшно закатились белки и он упал вслед за первым.

Сильный пинок вышиб дверь. Громкий звук проник сквозь наушники и заставил радиста повернуть голову. Сперва он с ужасом увидел трупы товарищей и огромную колючку какого-то растения, воткнувшуюся в висок одного из них. Он поднял глаза — в проеме двери стоял низкорослый даяк с несоразмерно большим крупнокалиберным пулеметом на руках и это — последнее, что он успел увидеть.

Очередь из пулемета прошила его и пошла крушить хрупкую аппаратуру.

Мирная станция в мгновение ока заполнилась толпой воинственно настроенных людей, вооруженных чем попало, от копий до винтовок и автоматов. Они кричали что-то воинственное и победное, вознося к небу оружие.

В лучах стремительно заходившего тропического солнца горело красным опустевшее поле метеостанции, одиноко стоял на своей площадке вертолет, бессмысленно вертелись на шестах вертушки.

Внизу, в тени берега, подходила моторка Белью. Он приткнул лодку под свисавшими над водой деревьями и стал осторожно подниматься к станции.

Быстро, но осторожно обошел территорию. Никаких признаков жизни не было, так что к домику он подошел в настроении даже легкомысленном. Заглянул в проем приоткрытой двери.

Возле разнесенной вдребезги радиостанции лежал обезображенный радист, у стола — его приятели. Белью смотрел, зажав платком нос, затем развернулся и, пригибаясь, бросился к вертолету. Запрыгнул в кабину, забросив предварительно сумку, и тут спохватился. Огляделся. Никого вокруг.

Белью уже спокойнее уселся в кресле, поколдовав с приборной доской, включил что-то. Внимательно осмотрел приборы, проверил что-то, проверил другое и замер, пристально вглядываясь в одно из окошечек.

— Так… — пробормотал себе под нос, прикидывая что-то в уме.

И выключил приборную доску. Погасли огоньки, замерли стрелки. Белью откинулся на спинку кресла: — Горючего хватит минут на сорок. Прилетели… — пробормотал он и закрыл глаза.

Вертолет стоял на площадке. Солнце практически скрылось в море.

В Москве, на углу Петровки и Кузнецкого моста, на веранде открытого кафе, стояли двое мужчин лет по тридцать пять. Ели гуляш и пили пиво.

— А почему ты говорил, что ты безработный? — говорил один с журналистским фотокофром через плечо.

— Тебя что, выгнали наконец?

Второй, одетый несколько неряшливо, усмехнулся:

— Хуже. Меня засекретили.

Первый усмехнулся, разлил пиво, отхлебнули.

— Эти люди засекретили муху цеце только потому, что никогда ее не видели.

— Так она же в Африке!

— Тем более. Пять дней назад я пришел на работу и узнал, что мою тему засекретили. Все, включая рабочий блокнотик. Спасибо, карандашик оставили. Вот, гуляю…

Отхлебнули.

— И что такое секретное ты отыскал на звездном нашем небе? — спросил первый.

— Черт его знает, — сказал второй. — Банальный астероид. Идет, правда, по странной траектории, и хрен с ним. Вообще говоря, штука забавная, но не до такой же степени! Он ретранслирует радиоволны.

— То есть как?

— Судя по всему, у него кристаллическая поверхность особой формы. Ну, долго объяснять. Мы с ним давно возимся. Одним словом, у него узкий резонанс, есть один единственный, дурной какой-то передатчик, его и транслирует.