Наташа Королева - Мужской стриптиз

– А что с ней? – не утерпел Кушко. – И почему вы вообще меня вызвали? Я же говорю – пятого с ней поругался и больше не видел…

– Вызываем не только вас, – «утешил» капитан. – Вызываем всех, чьи номера есть в ее записной книжке. И мне крайне не нравится, Кушко, что вы проходите у нас по второму убийству.

– Убийству?!

Наконец-то жуткое слово прозвучало.

– Когда мы с вами встречались в прошлый раз, – с некоторым ехидством произнес капитан, – ситуация в корне отличалась. Во-первых, ту девушку… Панникову, да? – ее никто нигде не ждал. Не местная, работала по вызову… А вы разве не в курсе? – с видимым удовольствием спросил Соломатин, проследив за вытянувшимся лицом Сергея. – Да, да, подрабатывала девочка. В вас втюрилась, не призналась. Но не это главное. Под ногтями у нее обнаружили следы кожи, крови, нити с одежды… В общем, там действительно орудовал ночной подонок. Что же до Жданович… – Соломатин постучал ногтем по снимку, закурил в форточку. – Это солидная семья, на меня давят сверху – рыть до победного конца. Вы пишите, пишите… «По существу вопроса могу сообщить следующее…» И думайте над каждым словом.

– У нас есть свидетельские показания двух близких подруг гражданки Жданович, – процедил незнакомый мент. – Обе указывают, что именно из-за вас у нее случилась истерика.

– Ее никто не душил в случайной подворотне, – мрачно подвел итог Соломатин. – Ее убили целенаправленно.

– И в сумочке нашлось вот что.

Сергею стало совсем нехорошо. Рядом с фотографией Риты на столе очутились сразу шесть цветных фотоснимков Кентавра. Снимали в разных клубах, не всегда с достойным качеством, но везде на переднем плане – его обнаженный торс.

– По показаниям матери убитой, Рита была вами очень серьезно увлечена. У нее дома тоже ваши фото. И признания.

– Но… я ни в чем не признавался… Вот, я написал. Послушайте… если… Я понятия не имел, что она так… увлечена.

– Естественно, – едко прокряхтел напарник Соло-матина. – Вы девок, как перчатки, швыряете.

– Не швырял я! – в отчаянии зашумел Сергей. – Но ведь если… если, как вы говорите, и мать ее, и подруги… то зачем меня подозревать? Мне-то от нее ничего не надо!

– Хочу в это верить, – снизошел капитан. – Мы проверим всех, дело неприятное. Вдвойне неприятно для вас. Огласка неизбежна, а вы, я так понимаю, артист… гм-гм… оригинального жанра?

У Сергея вдруг что-то перещелкнуло в мозгу.

– Вы так думаете? Вы считаете, что кто-то мог?…

– Что мы думаем – пока неважно. Хочу услышать, что думаете вы? Какие есть подозрения?

– Ну… подозрением не назовешь. – Он принялся сбивчиво рассказывать о своей неудавшейся попытке устроиться в Дом приемов.

– Телефон? Адрес?

Сергей порылся в блокноте, кое-как отыскал зачеркнутые координаты того места, где его чуть не заставили подстричься.

– И больше ничего? Чья-то личная неприязнь? Угрозы, шантаж? Вы платите рэкету?

– Никаких личных неприязней… У меня нет врагов. Оба сотрудника разглядывали его с профессиональным недоверием.

– Вы недавно купили квартиру?

– Да. И машину, и что с того? Я честно зарабатываю.

– Хорошо, мы будем проверять. Вы пока свободны. И мой совет, Кушко. Будьте осторожны.

Сергей не помнил, как покинул мрачный кабинет. Вставил ключ в замок зажигания, но ногу до педали не донес. Его точно подкинуло, точно острой спицей кольнуло затылок. В голове неотвязно крутилась мерзкая мысль. Сергей гнал ее изо всех сил, но мысль упрямо выныривала, подобно мячику, скачущему над водоворотом.

Кто-то стягивал вокруг него сеть.

…Дилан встретил угрюмым молчанием. Парней он уже отпустил, остались Вадик и Марат.

– Что сказали в милиции?

Сергей стал рассказывать, но Дилан перебил.

– Это мне уже известно. Позвонили из «Утки», просили, чтобы уголовников в нашей группе не было. В «Дирижабле» тоже откуда-то знают. Сергей, я тебя столько раз просил…

– Но я ни в чем не виноват!

– Тебе лучше делать свое шоу, – устало признал Дилан. – Отдельно. Ребята хотят работать с тобой, их мнение я уважаю. Работайте, но без меня. Извини, Сергей, это бизнес.

– Арина, это ты? Что происходит? Полдня не могу до тебя дозвониться.

– А, это ты, Настенька…

Арина произнесла всего четыре слова, но их оказалось достаточно, чтобы у Насти подскочил пульс. За десять лет совместной работы Анастасия Арефьева изучила всех членов команды лучше, чем ближайших родственников. Постановщица ее номеров никогда не виляла и не лгала. Должно было произойти нечто сверхъестественное, чтобы она заблеяла овцой.