Джеймс Данливи - Волшебная сказка Нью-Йорка

— Пожалуйста, скажите мне, если увидите его, миссис Соурпюсс.

— Кого.

— Вилли.

— Не беспокойтесь, вы его сразу заметите, в нем шесть футов росту.

Миссис Соурпюсс в черных резиновых ботиках с высокими каблуками. Кристиана трясет. Задерживаемся под навесом, точь в точь таким же, как у Вайна на входе. А пальто-то я на работе оставил. Здесь, на свежем воздухе, запах ее духов усиливается. Черные ноги на белом фоне. Все ждут. Из двух других машин выбирается странная компания. Четыре женщины в черных шляпах и длинных вуалях. Троица дотемна смуглых мужчин, один в ниспадающей рясе. Три детектива: двое стоят на верхней ступеньке, один по другую сторону дороги.

— Кто эти люди в черном, миссис Соурпюсс.

— Крестьяне. Мужнины родственники. Я позволила им немного развлечься на свой манер. Потому что больше им ничего не обломится. Кучка иммигрантов. Им придется вернуться в свою Болгарию.

Возьми ее за пушистый локоть. Ветра пронизывают мой твид. Вместе с ощущением ее правой груди. Охлаждая мой перпендикуляр. Который встает всякий раз, как встает она. Ступеньки чисто выметены. Самое время сказать ей любезность. Пока тут не запахло неподобающим поведением.

— Вы очень привлекательно выглядите, миссис Соурпюсс.

— Держу пари, что вы говорите это всем вашим клиентам.

Холодный мглистый интерьер. Запах цемента и штукатурки. Едва не ответил миссис Соурпюсс. Что она — первый клиент, с которым я познакомился. Она неподвижно стоит рядом со мной. Пока вокруг потеснее сбиваются люди. У рослого бородача в черной рясе оказался с собой небольшой алтарь. В витражных окнах коленопреклоненные ангелицы с венками. Под одной написано «Pax Vobiscum». Все, что мне следует сделать, это восстановить членство в атлетическом клубе, где меня когда-то научили махать кулаками, и поскорее вернуть себе прежнюю форму. Трагедиям свойственно случаться так же нежданно, как часам останавливаться именно в тот самый миг, когда ты на них поглядишь. Тут-то и ударяет гонг, и ты основательно получаешь по морде, и начинается раунд. Выходи и дерись. Особенно приветствуются удары ниже пояса. Так что ничьим яйцам у нас спокойно повисеть не дают. Мои так и вообще раскачиваются в благоговейном трепете. Свисая с очень крутого рога. Восставшего в честь Фанни.

С потемневших небес по-прежнему сыплются хлопья. По дорогам кладбища ползут снегоочистители. Мистера Соурпюсса в его водонепроницаемом, со свинцовыми швами гробу поднимают, чтобы навек упокоить под огромной плитой розоватого мрамора. Пока иммигранты бормочут молитвы. А мы спускаемся по ступеням. Кто-то хлопает меня по плечу. На правой руке сам собою сжимается кулак. Самое верное — двинуть эту орясину Вилли по корпусу так, чтобы из него пыль полетела. Поразительно, до чего я, оказывается, храбрый. Впрочем это был Чарли, негромко и грустно спросивший меня, поеду ли я назад в катафалке. Я ответил да. Миссис Соурпюсс ответила нет. И утянула меня, закостеневшего, в свою машину. Где пальчиками сжала мое колено.

— Ах вы, бедный мальчик. Давайте я вам руки разотру.

И бедный старый Чарли. В карих глазах которого достаточно горя, чтобы открыть ссудную кассу печалей. Остался раздавать чаевые, между тем как мы отчалили. И не торопясь, покатили по петлистым дорожкам. Снабдить один из этих мавзолеев кроватью и очагом, хорошая бы вышла квартирка. При том, что на ночь ворота здесь запираются, можно было бы выходить гулять по вечерней тиши. В валенках. В окружении красоты. Вдали от квартирных хозяек. Резать коньками лед замерзшего озера. Избегая лишь проруби посередке, вкруг которой замерли утки и гуси. Каменный мостик. Синяя сойка, заверещав, взлетает на ветку дерева. Там, за участком небольших надгробий просвечивает сквозь изгородь красный фасад пожарного депо. Судя по его виду, внутри тепло и уютно. А если пройти мимо старых могил вон по той аллее, как раз попадешь туда, где я старшеклассником стриг летом траву. И казался себе парикмахером, ровняющим зеленые волосы, что выросли сразу у всех мертвецов.

— Миссис Соурпюсс, если вы остановитесь здесь, я смогу сесть на поезд.

— Разве вы не собирались остаться со мной.

— Ну, я же не знаю, куда вы направляетесь. Да и у мистера Вайна наверное есть для меня какое-нибудь занятие в городе.

— Со жмуриками.

— Это слово у нас не в ходу.

— У нас. У кого это у нас.

— Ну, у мистера Вайна. И видимо, у меня. Мы предпочитаем использовать слово «усопший» вне студии и слово «тело» внутри.