Коллектив авторов - Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости

И вот стою я радостная, как сто китайцев (в кои веки выбралась одна), загодя у памятника Ленину на площади перед Ярославским вокзалом! Подходит время, никого что-то рядом со мной нет, только прямо у постамента лежит с позволения сказать гражданин и повторяет, обращаясь ко мне:

— Дай на опалубку!

Когда прошло 15 минут сверх указанного часа и взнос на опалубку составил 15 рублей, я заволновалась! Благо мобильники уже изобрели, я звоню — мне говорят (внимание):

— Вы не у того Ленина стоите! В здании вокзала есть бюст вождя — вот там и надо было стоять! А теперь от группы вы отстали — езжайте на электричке в Сергиев Посад — там своих догоните!

«Вот растяпа», — думаю я про себя и скорей в здание вокзала: бюст в самом деле стоит — с прищуром на всех смотрит: «А вот так вам всем и надо!»

Делать нечего — бегом на электричку, мама дорогая, день выходной — в вагон столько грибников набилось, что впору иди собирай «на опалубку»! С горем пополам приехали в Загорск, я с платформы на такси и скорей в лавру «догонять своих». Примчалась. Лавра стоит — группы нет! Я опять звоню, мне говорят:

— Вы своих не догнали, езжайте теперь в Переславль-Залесский — там женский монастырь, в нем ваша группа!

Приезжаю на автовокзал — билетов в Ярославском направлении нет, пришлось дать водителю «мимо кассы». Во второй половине дня прибыли в Переславль — городок чудо: там и Невский, и Долгорукий, и Плещеево озеро, а неподалеку от него женский монастырь, где по «легенде» я должна наконец-то догнать «своих». Нашла я монастырь, но ты, проницательный читатель, уже, наверное, догадался — нет там никакой группы! Я опять звоню — «а с платформы говорят: Это город — Ленинград!».

И вот только теперь, когда я из кольца проехала четверть, туроператоры признались — что послали меня на день раньше — так называемые «мои» только завтра соберутся у памятника Ленину!

Эх, как мне захотелось прямо в этом женском монастыре остаться, но фирма разрешила мне поселиться на ночь в номере люкс местной гостиницы, клятвенно пообещав затраты возместить!

На следующий день к обеду и впрямь меня подобрал микроавтобус «мерс» — и поехала я, чувствуя себя «своей среди чужих или чужой среди своих» — поди теперь разбери! А ведь как все просто могло быть — выслушать надо было, посмотреть внимательно — и сказать: «Приходите завтра!»

Оказалось легче к другому Ленину послать! Да-а, много у нас по России еще Лениных — и бюстов, и во весь рост, и долго мы им «на опалубку» собирать будем, а, проницательный читатель?

Москва

Актер театра и кино, Заслуженный артист Российской Федерации.

Я — актер и не понаслышке знаю, каково пришлось нашему брату в лихие 90-е. Кино не снимали, театральные проекты закрывали. Отсутствие работы заставляло принимать порой довольно сомнительные предложения. Многие коллеги уходили из театров. Рад, что сохранил верность выбранной профессии и при этом не потерял достоинство.

Великое множество сюрпризов дарует актерская профессия ее обладателям. Как приятных, так и не слишком. Однако то, что она дает возможность свободно перемещаться во времени и пространстве, помогая воплощать самые смелые фантазии, искупает многое. А посему я нисколько не сомневался, принимая лестное предложение на участие в празднествах, посвященных Дню города в роли царя Петра Алексеевича. Рост и стать позволяли, а портретного сходства предполагалось достичь посредством грима и костюма. Последний пункт, что немаловажно, организаторы брали на себя. Мне же был задан лишь единственный вопрос: смогу ли я достать ботфорты? Я опрометчиво пообещал поинтересоваться в театре. Этот ответ был воспринят как положительный, и вся ответственность за подбор царской обуви легла на мои плечи, а точнее, на мои ноги. Но об этом и многом другом мне предстояло узнать позже.

В назначенные день и час (но — увы! — без ботфорт) я прибыл на место. По пустынному берегу, где должно было развернуться действо, уже бродили какие-то люди. По их поведению и внешнему виду нельзя было понять, будущие ли это зрители или активные участники, то бишь сподвижники царя. Не пристало же великому государю без свиты! Наконец по характерным признакам я вычислил организаторов шоу и обратился к ним по поводу полагавшегося мне царского облачения. Широким жестом мне было указано на большую кучу разноцветного тряпья, лежавшую на земле. Все это «богачество» пребывало в неописуемом беспорядке. Видимо, работники «Мосфильма», ведавшие прокатом, отпускали костюмы на вес. Безусловно, если бы нам предстояло изображать бегущих из горящей Москвы французов, цены бы не было этому «прикиду». Однако перед нами стояла совсем иная задача. От щедрот киностудии был также предложен темный парик с характерной косичкой — вещь, скорее, из арсенала барона Мюнхаузена, нежели деталь, достойная венчать монаршую главу. Но отступать было поздно: маховик празднества был уже запущен. Берег стремительно заполнялся жаждущими зрелища россиянами, и мне не хотелось омрачать торжество своим отказом.