Коллектив авторов - Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости

Народ сильно переполошился, но пока люди поняли, что произошло, пес уже юркнул в щель между палатками и скрылся из виду. Стремглав пролетел через несколько проходных дворов и лишь после этого перешел на шаг. Еще немного попетлял по кварталу и направился к своему дому. Тем временем старик уже добрался до квартиры коротким путем и открыл дверь удачливому добытчику.

С тех пор каждый день домашний питомец выходил на охоту. Но нужно отдать ему должное, он никогда не таскал колбасу дважды в одном месте. Поэтому продавцы с многочисленных рынков совершенно не опасались спокойного пса, сидевшего в сторонке. Они не знали о его промысле до тех пор, пока он не совершал налет именно на их прилавок. Поэтому Дружок никогда не возвращался домой без добычи.

Так старик и его четвероногий друг пережили самое трудное время, а потом государство вдруг вспомнило о ветеранах. Непонятно с чего расщедрилось, и пенсию немного повысили. Денег стало хватать на еду обоим, и надобность в воровстве отпала сама собой.

Монреаль, Канада

Мой приятель в начале полуисторических 90-х служил в одном из московских театров. Приятель тот был не просто приятелем, а мужем моей близкой подруги, а потому общались мы часто и весело как в будни, так и по праздникам.

И вот однажды отправляется он с труппой театра на гастроли в Румынию, а жена ему наказ дает: дескать, привези мне оттуда плащ красивый, стильный, модный, молодежный. Тогда в Москве еще напряженка была с одеждой, а плащ — вещь, безусловно, нужная в гардеробе уважающей себя дамы в любую эпоху, даже и в ту, когда вокруг вся страна перестраивается, а заодно перестраивает людей и людские атрибуты. Все что угодно, но только не плащ. Плащ неприкосновенен и вечен, хоть средневековый, хоть современный.

Приезжает театр в Румынию, может, даже и в столицу, в сам Бухарест, но доподлинно не знаю. Расселяют их в гостинице, где ежеутренне молодых и не очень молодых талантов исправно кормят постсоциалистическим завтраком. К каждому столику подходит официант и неизменно вопрошает: чай сао какао? По-румынски «сао» означает «или». То есть на выбор предлагается один из двух горячих напитков — и никакого тебе кофию. Ладно, что ж. Все-таки страна только-только загнала в гроб своего тирана, так что следует с пониманием отнестись к эпохальности момента, а пить кофе ехать в другую страну. В Турцию, например. Там даже кофе называется «турецкий», не зря же?

И был у них в труппе один актер, как бы так помягче сказать, очень плохо организованный, ну или попросту раздолбай. Он регулярно просыпал кормление, но однажды, вероятно, мучимый приступом голода, проснулся буквально за пять минут до окончания завтрака и резво побежал в гостиничный ресторан. Навстречу ему топают отяжелевшие от чая и какао коллеги-актеры. Он им и говорит: «Ребят, а чего там можно вкусного схватить?» Ну тут творческая братия чует удачу дня, мгновенно случается неимоверный прилив искрометной фантазии, и добрейшие коллеги начинают наперебой объяснять ему, что, дескать, еда там самая обычная, можешь взять все, что нами не дожрано, а вот напитки… Тебе предложат чай, сао и какао. Так вот, бери только «сао», это божественно, этого больше нет нигде в мире, ни-где. Но эти румыны — такие жмоты, по правде сказать, они так неохотно его дают, а ты настаивай, настаивай. И еще не раз помянешь нас добрым словом.

Приходит он в общепит, садится за столик и на вопрос «чай сао какао?» начинает требовать сао. Официант долдонит свое: «Чай сао какао?», а герой столовской миниатюры аж трястись начинает: я ж тебе русским, румынским языком, дятел, говорю: сао. С-А-О, САААОООО! Ну а собратья по сцене (те, которых только добрым словом) подглядывают из-за колонны (допустим) и беззвучно хохочут до слез, зажимая друг другу рты.

Но все-таки вернемся к исходной точке, которая, как ни крути, важнее эфемерного румынского напитка. Мой приятель своей жене плаща не купил, объяснив это тем, что в стране внезапно зародившегося капитализма универмаги были на тот момент полупустыми и плащей в них днем с огнем не сыскать.

Через какое-то непродолжительное время труппа опять отправляется на гастроли, но на этот раз в благополучную (в смысле без свежих революционных шрамов) Канаду. Вернувшись в Москву, звонит наш герой супруге и радостно сообщает, что он таки купил плащ! Ну она сразу мне перезванивает, я все бросаю и прибегаю на смотрины. Плащ хорош: с пояском, с нарядными пуговицами, правильного размера и нежного цвета какао (приятное совпадение в нашем рассказе). Плащ — сказка, плащ — ода дамской элегантности. Начинаем вдумчиво изучать подкладку — это ведь шаг номер один в определении качества готовой одежды. А там, на подкладке, в шов встрочена этикетка: Made in Romania. Ну тут мы все втроем и грохнули: это ж надо было умудриться привезти румынский плащ из Канады! Помню, много смеялись в тот вечер, аж до колик, а потом жизнь неожиданно развела нас — разбросала, но это было уже позже.