Дмитрий Бавильский - Едоки картофеля

После того инцидента в галерее, о котором Лидия Альбертовна и вспоминать-то не хотела, произошло не так уж много событий: нервный срыв, покушение на самоубийство, болезнь, чёрная меланхолия, желудочные спазмы, истощение, – короче, долгая дорога в дюнах.

Некоторое время она была слаба и не вставала с кровати, лежала, рассматривая чёрточки узоров на обоях, успокаивалась, приходила в себя, по капельке выдавливая фантомные боли несбывшейся надежды.

Годы берут своё, следует соответствовать, а не искать незаслуженных радостей где-то на стороне.

Данила, лживый, как крабовая палочка, кажется, так ни разу и не появился, или родные не позволили ему, этого она не знала, но Артём и Мурад Маратович вели себя как обычно, не слишком давая волю чувствам или выказывая особое расположение к больной.

Правда, потом выяснится, что именно Мурад Маратович хлопотал за жену через знакомых по Союзу композиторов, вышел на директрису Ворошнину и убедил, что именно Лидия Альбертовна должна ехать в Амстердам на закрытие мирового вангоговского тура.

Ну, разумеется, если бы не Мурад Маратович, кто позволил бы ехать не самому, мягко говоря, основному сотруднику музея в заграничную (то есть оплаченную) командировку. О счастье подобном у нас мечтает любой, и всяк мнит себя достойным подобной участи.

Но поехала Лидия Альбертовна, которая и знать не знала, и ведать не ведала, что за этот неожиданный вояж муж её расплатился выходом из творческой комы и написанием музыкальной эмблемы Чердачинска для новых часов на городской площади.

Не ахти какой подвиг, но ведь подсуетился, сделал жене приятное, придумал, как вылечить, отвлечь от стресса. Придумал и осуществил!

Есть, значит, ещё порох, не отсырел окончательно.

А жена и не подозревала даже, на какие интриги сподобился вялый и анемичный обычно муж, чтобы с помощью Голландии поставить свою кормилицу на ноги. Знал бы он о беспримерной "любви" Лидии

Альбертовны к Ван Гогу, так, может быть, ещё и задумался бы, предложив в качестве альтернативы гастрольный тур оркестра народных инструментов по Португалии или конференцию археологов в Аркаиме.

Но, святая простота, он же был убеждён, что Ван Гог, которому Лидия

Альбертовна, можно сказать, прислуживала последние месяцы, явился едва ли не главным катализатором нервного срыва. Интересно, как же

Мурад Маратович вообще определял его причины?

Конечно, Мураду Маратовичу не слишком нравилось, что Лидия

Альбертовна лежит круглосуточно на правом боку, в неловкой позе, будто с хоккейными коньками на ногах, вставая только по нужде и на балкон – покурить. Курила она только на балконе, несмотря на то, что холодно и ветер, потому что именно на свежем воздухе ощущение вреда от курения удваивается.

Откуда возникла вдруг противная эта привычка, лишавшая Лидию

Альбертовну ореола привычной ему женственности, он не знал. И не догадывался даже.

Впрочем, этого никто в семье не знал.

И не мог знать.

Это похоже на разницу агрегатных состояний, всё равно как между льдом и паром: когда долго едешь в узком и неудобном поезде (из

Чердачинска в столицу, из Москвы – до самых до окраин), покрываешься невидимой корочкой отчуждённости. А потом вдруг выходишь на аккуратный перрон где-нибудь в Амстердаме, и город обрушивает на тебя всю свою звуковую цветовую мощь.

А ещё запахи, запахи: весна в самом разгаре, всё цветёт, солнечно и влажно, "весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера"; на волнах, отражающих город, качается маленький, белый кораблик.

Выйдя из вагона, Лидия Альбертовна была оглушена. А тут ещё энергичная барышня, угловатая, словно готическая часовенка, с чёлкой и невидящими глазами (смотрит на тебя в упор и не видит), затмила весь окружающий мир, не давая смотреть по сторонам, окружила собой, плотной железобетонной заботой.

– Лидия Альбертовна, кажется? – Странный выговор без акцента. -

Добро пожаловать в столицу королевства Нидерланды. На мою альтернативную родину. Пожалуйста, пожалуйста. Меня зовут Марина, и я буду вас опекать. Надеюсь, вам у нас понравится. Сегодня у нас с вами намечена плотная программа, так что, пожалуйста, не расслабляйтесь.

Лидия Альбертовна крутила головой, точно школьница. Вокзал обтекал со всех сторон, случайные, незаинтересованные люди, живущие непонятной жизнью, ну да, чужая, странная жизнь.

Потом вышли на площадь и потерялись в пространстве среди домов, деревьев, неба, каналов. Амстердам звучал, как мощный симфонический оркестр, было тепло и плавно.