Дмитрий Бавильский - Сделано в ССССР Роман с китайцем

Олег обиделся на Африку, словно ему подсунули залежалый товар, обманули.

– Нет, это не Рио-де-Жанейро, – сказал он своему отражению в большом зеркале и утвердительно кивнул.

Но расстраивался Гагарин недолго, у него теперь, как у ребенка, одна эмоция сменяет другую, очень уж он живет теперь быстро. Его фен-шуй направлен на юго-запад, и его, Олега то есть, какой-то там Африкой не проведешь. Солнце встает на востоке. Отныне дорога лежит только туда!

Да, кстати, вот еще одно косвенное (или все-таки более чем конкретное) свидетельство непреложности сопутствующего волшебства.

При посадке в иностранный боинг, Олег внезапно почувствовал страх.

Вылетали вечером, в пасмурную, ветреную погоду, нудящую зубной болью, передалось.

Раньше он полетов не боялся. Никогда. У него даже уши не закладывало, а всяческую турбулентность Гагарин воспринимал как катание на американских горках: вверх – вниз, вверх – вниз, а то, что дух захватывает и в животе прохладный обвал случается – так то происходит ровно в соответствии с задуманным эффектом.

А тут вдруг страх, из-за открывшихся возможностей, которые только-только начал пробовать, надкусил только-только и испугался не успеть испить до дна? Деньги жать стали и в липкую дрожь превратились. Пока самолет выходил на взлетную полосу, включал турбины, заставляя покрываться пластик обивки мелкой дрожью, Гагарин вытащил блокнотик, разложил столик и торопливо записал:

Мы приземлимся без проблем,

Домой вернемся насовсем…

И только тогда успокоился, волнение как рукой сняло. Из-за судьбоносности момента написал стихами. Почему – и сам не знал. Не шедевр, конечно, но жизнь в безопасности, и это – главное. Пока Олег священнодействовал, Дана смотрела и не вмешивалась: мало ли что. У богатых свои причуды. Каждый своим способом превозмогает внутренний дискомфорт, который при взлете не посещает только бесчувственных стюардесс.

Классовый антагонизм на работе нарастал. Вернувшись из Марокко с пластиковым пакетом, полным апельсинов, отдохнувший и загорелый,

Гагарин наткнулся на стену отчуждения. Коллеги словно бы сторонились его. Косились. Шушукались за спиной, и это уже не прикалывало как раньше, не радовало.

Верным дружбе остался лишь добродушный Денисенко. Бледный (после дежурства), исхудавший, он радостно пожал Олегу руку, отметил загар.

В обеденный перерыв сели вместе, Денисенко развернул бутерброды с докторской колбасой. Гагарина распирало похвастаться открывшимися возможностями, едва сдержался: чувство самосохранения развивалось в нем с самого раннего детства, а на четвертом десятке приобрело гипертрофированные формы.

Заговорили о богатстве. Гена по простоте душевной заговорил.

Пришлось молча выслушать. Единственная фраза, которую Гагарин позволил себе изречь со значением, звучала достаточно нейтрально.

– Богатый – это тот, кто распоряжается своим временем и может потратить его на себя.

– Значит, богатые – совершенно иные существа? – не унимался дискуссионно настроенный Денисенко.

– Знаешь, Гена, – Олег вспомнил чью-то фразу, – богатые – точно такие же люди, как и все другие. Просто у них денег больше.

– Я тоже так думаю, – пробасил Денисенко и завел глаза, – вот если бы у меня было много денег..

– И тогда бы что?

– Ну не знаю, не знаю…

– Вот и я не знаю, – сказал Олег.

Китаец

Давно к нему не приходил этот потусторонний Голос (9), очень давно.

Олег по нему соскучился, потерял ориентир, тем более, что жизнь пошла путанная, непредсказуемая. Что из всего этого выйдет? Пан или пропал? Ничего страшного не грозит, горизонт чист, но отчего ж тогда, время от времени, посасывает под ложечкой?

Олег врастает в новую кожу. Олег привыкает к изменениям во всем – от манеры одеваться так, чтобы быть не слишком заметным, до ощущения вседозволенности: иной раз накатит бесшабашенное "своя рука владыка", и хочется заставить солнце вставать на западе. Смешной человек, Гагарин уверен, что теперь это (изменить траекторию вращения планеты) в его силах. Ну-ну.

Превращения незаметны и необратимы. Его начинает тяготить работа: богатый человек может (должен) тратить все силы на самого себя, а не на других. К тому же эти "другие" люди ни черта не понимают в тонкостях коллекционных вин и не ценят прелестей дорогого постельного белья – ведь и в самом деле, есть ли разница, на каких простынях спать? Лишь бы спалось и сны демонстрировали комфортабельные. (44)